– Я все понял, Гораль Хаимович. Цену дадим подходящую.
Два маклака уединились в номере москвича. Вскоре Озорович-Пушкин вышел и быстро удалился. А к Саласкину ворвались сыскные агенты. Через четверть часа Лыков уже приступил к допросу арестованного.
– Ну что, Егорка, на этот раз ты влип основательно. Вещицы от закусочного прибора краденые. Похищены у статской советницы Тимченко четвертого дня.
– Откуда ж я знал? Пришел почтенный человек, купец по ювелирной части. Оказывается, он краденым торгует!
– Озорович ведь тебя предупредил, что вещи ворованные. Это означает скупку заведомо краденого. Сидеть тебе теперь в тюрьме.
– Ничего он мне не говорил! Поклеп это! Не докажете. Его слово против моего – мировой не примет.
– У вас в Москве не примет, а здесь, в Нижнем, милое дело! Опять, у нас и свидетель имеется.
– Какой еще свидетель? – взвился Саласкин. – Мы один на один торговались!
– Ну как же ты запамятовал? – Лыков явно издевался над маклаком. – Был свидетель. Известный в здешних краях вор Панкратов по кличке Рябой. Вот его собственноручное в том признание. Гляди. – Сыщик протянул арестованному лист бумаги. Там корявым почерком было написано, что Панкратов украл серебряные вещи у статской советницы и продал их Саласкину при посредничестве Озоровича.
– Узнаешь руку?
– Что я должен узнать? – затравленно выкрикнул Саласкин. – Никакого Рябого в глаза не видел! Это обман!
– А сравни.
И Лыков дал москвичу на прочтение анонимку, полученную губернатором. Она была написана тем же почерком, что и «признание» Панкратова. Почерк на «признании» был ловко подделан счетным чиновником полицейского управления Доброзраковым, мастером на такие штуки.
Саласкин дважды перечитал анонимку и ничего не понял.
– Ну и что? Я адвоката найму! Он вскроет на суде все ваши обманы!
– Дурак. До суда еще дожить надо.
Арестованный осекся и впервые посмотрел на сыщика внимательно.
– Ваше высокоблагородие, объясните, христа ради! Какой-то Панкратов, теперь вот Разъезжалов! А я тут при чем?
– Объясняю. Нам надо эту сволочь поймать. Ишь приехал в Нижний! На ярмарке с выставкой решил поживиться? Хрен ему!
– Ну и ловите. Я для чего занадобился?
– Ты нам скажешь, где его искать.
– Да не знаю я, где его искать! После суда не видал. Сам до смерти боюсь этого человека. Да он и не человек вовсе…
– Ты меня так и не понял, Саласкин. Вот письмо, которое получил губернатор. Там написано, что Разъезжалов с бандой приехали сюда. Рука сам видишь чья – Панкратова. А написал он это под твою диктовку.
Маклак выпучил глаза и некоторое время сидел так. Потом спохватился: