«Иван» нахмурился. Вот так оборот! Главаря фартовых не смогли поймать на уголовном преступлении. Посредники, адвокаты, лжесвидетели – не подберешься. И вдруг статья за преступление против веры! Смешная для патентованного бандита. Но это повод засадить за решетку. И развязать руки полиции. Если обыск откроет новые факты, то и до каторги можно дорасти. Бухгалтер уже в кутузке. Плохо дело!
Голяшкин посмотрел на сыщика волчьим взглядом и сказал:
– Слышь, надворный, тебе чего надо? Денег? Скажи сколько – поторгуемся. Глядишь, и договоримся. Человека моего, Солныченко, засадил. А теперь и до меня добрался. Чего ты хочешь?
– Я хочу найти убийц городового Второй Кремлевской части Якова Одежкина. И проститутки Феклы Угодниковой.
– Ну? А я тебе не даю, что ли?
– Твои люди их кончили?
– Нет.
– Врешь, Пров. Без тебя такое дело провернули? Ты ведь стоял за аферой с билетами?
– Вот те крест! – заорал «иван», вскакивая. – Не успел! Хотел взять этих ловкачей под свое крыло, врать не буду. Да не успел! Шельма старший билетер почуял что-то и сбег.
– Что он почуял?
– Людишек я своих к нему подослал. Сказал, что надо делиться, а иначе сообщу начальству про его аллюры с певичками.
– А он?
– А он исчез на другой же день.
– Как ты узнал про билеты?
– У меня глаза и уши в каждом ресторане. А тут человек гуляет, деньгами сорит! Неделю, вторую, третью… Я ради интереса сходил на выставку. Билет купил, как полагается. Гляжу, а он без марки! Ну, много ума не надо, чтобы понять. А счетчики – что ж. Железяку завсегда обмануть можно!
– И ты не успел прибрать это дело к рукам?
– Не успел. Вот чем хошь поклянусь!
– А проститутка? Кто ее задушил?
– Сам пытался выяснить, – серьезно ответил «иван». – Людям своим поручение дал. Как так? Мокрое дело в моих угодьях, а я не знаю! Перешерстили они всех подозрительных, и без толку. Это не кунавинские.
– А чьи?
– Постового на горе пристукнули, это вообще до меня не относится. А гулящую на выставке. Там у меня тоже силенок маловато.
– То есть и Одежкина, и Угодникову не ты приговорил?
– Не я.
Как быть? Не факт, что главарь говорил правду. Такие люди с полицией не откровенничают. Но ухватиться было не за что. Разве что обыск подбросит улик…
Голяшкин сел в секретную камеру при управлении полиции. Это не острог, сюда уголовным почтальонам не пробраться. Полная изоляция. Лыков решил, что дознание пора переводить в следствие, и пригласил судебного следователя на обыск.
Хоромы купца находились на углу Крюковской и Пирожниковской, в самом сердце слободы. Сыщики провели в них целый день. Видимо, хозяин уверовал в свою безнаказанность и не очень боялся обысков. Удалось найти оружие, стопку паспортов, золотые украшения. Особенно Лыкова поразило зеркало, что стояло у купца в спальне. В рамке коричневого цвета, с двумя звездочками на стекле, на белых металлических ножках… Именно такое украли недавно у мещанки Назаровой.