Алексей хотел уже бросить свое занятие, но вдруг писарь конторы спросил:
– А вы вольных мусорщиков опрашивать не будете?
– Что, есть и другие мусорщики? – удивился сыщик.
– А то! Сами по себе которые. Преимущественно из Лапшихи и обеих Кузнечих.
Это были пригородные деревни, крестьяне которых нанимались на службу в городское хозяйство. Оказалось, что три десятка мужиков на своих телегах подрядились вывозить нечистоты там, где вывозной парк не справлялся. Дело полузаконное: мужики доставляли отбросы в ближайший овраг и там вываливали… Поэтому овраги вокруг Нижнего стали местом скоплений не только мусора, но и человеческих извержений!
Надворный советник приказал вызвать вольных мусорщиков. И это наконец дало результат. Крестьянин деревни Кузьмин Овраг Федот Сустатов показал:
– Было дело! Ехал я по Лыковой данбе, в четвертом уже часу…
– Откуда время знаешь? Или «котлы»[24] себе завел?
– Так привычные уже, десятый год говно возим! И вот значитца. Еду и еду. На Ильинскую улицу, тово, пробираюсь. А навстречу мне двое. Диковинка! Все спят давно. Быват, за всю ночь пьяницу встретишь, и то развлечение. А тут баре!
– А почему ты так решил?
– По ним видать! Шляпы, то да се… Один-те руками машет, а второй молчит.
– И что дальше было?
– Дальше? Проехал я мимо, да и все!
– Лица их разглядел?
– Разглядел.
– Как сумел? Темно ведь уже!
– Так тово… эта была.
– Кто «эта»?
– Люминация. По случаю, значитца, приезда царя. Вот я и разглядел.
– Описать можешь?
– Могу.
И мужик дал подробные приметы ночных гуляк. Один был Лугвенев, а второй – Савич!
Это стало для Лыкова ударом. Он попытался сбить мусорщика с его показаний. Но тот стоял крепко. Мужик попался самостоятельный и уверенный в себе. Он внимательно прочитал протокол и подписал его. Теперь это был документ. Убийственный для коллежского советника Савича. Неужели это он? За приписки, за мелкое мошенничество казнить собственного приятеля? Или Савич расценил предательство Лугвенева именно как измену дружбе? Как высшую подлость, требующую возмездия? Обмануть своего покровителя в самом больном для него вопросе – вопросе посещаемости выставки. Но неужели за такое действительно можно убить? Интеллигентному, образованному человеку… В голове не укладывалось! А потом, заметая следы, этот образованный человек отнял еще две жизни? Городового и проститутки? Это уж совсем фантастично! Но золотарь из Кузьмина Оврага, темный, пропахший навозом мужик, указал на него. И тут ничего не попишешь, следовало проверить алиби коллежского советника. Во всех трех случаях.
Снова у Баранова состоялось секретное совещание. Записей по нему не велось. Собрались пять человек: сам губернатор, нижегородский полицмейстер Яковлев, выставочный – барон фон Таубе, Лыков и советник губернского правления Парфенов (он курировал полицию). Сыщик доложил о своих открытиях и показал протокол допроса мусорщика. Слушатели были в шоке.