— Я к такому могу привыкнуть.
— Ты выглядишь потрясающе, Дженнифер, — сказал я, и ты рассмеялась.
— Никто и никогда не называет меня Дженнифер.
— Но ты не возражаешь?
— Нет. Думаю, нет. Просто звучит забавно.
Ресторан не стоил тех восторженных отзывов, которые я о нем читал, но для тебя, похоже, это не имело значения. Ты заказала цыпленка с жареным картофелем, и я не удержался от комментария по поводу твоего выбора.
— Редко встретишь женщину, которая не переживает относительно того, чтобы поправиться.
Я улыбнулся, чтобы показать, что отношусь к этому без предубеждений.
— Я не сижу на диете, — сказала ты. — Жизнь слишком коротка.
Однако, съев густой соус на цыпленке, картошку ты все-таки оставила. Когда официант принес меню с десертами, я отослал его.
— Просто кофе, пожалуйста.
Я заметил твое разочарование, но все эти жирные пудинги были тебе явно ни к чему.
— Что будешь делать после окончания учебы? — спросил я.
Ты вздохнула.
— Еще не знаю. Когда-нибудь я хотела бы открыть свою галерею, но пока мне нужно просто найти работу.
— В качестве художницы?
— Если бы это было так просто! Я в основном-то скульптор и буду пытаться продать то, что делаю, но это означает, что нужно будет браться за любую работу, например заниматься отделкой баров или работать на полку, чтобы оплачивать счета. А закончится это тем, что, наверное, придется вернуться к матери.
— А вы с ней ладите?
Ты наморщила нос, как это часто делают дети.
— Не совсем. Мать очень близка с моей сестрой, а со мной практически никогда один на один не остается. Это она виновата в том, что отец ушел от нас, даже не попрощавшись.
Я налил нам еще по бокалу вина.
— И что она сделала?
— Просто выбросила его на улицу. Мне она сказала, что ей очень жаль, но ей тоже нужно жить своей жизнью, а так продолжаться больше не может. А после этого она даже отказывалась об этом говорить. Думаю, это самый эгоистичный поступок, с каким мне приходилось сталкиваться.
Я увидел боль в твоих глазах и, протянув руку через стол, положил ее на твою ладонь.
— Ты хочешь еще раз написать отцу?
Ты неистово замотала головой.
— В своем письме он совершенно ясно дал мне понять, что хочет, чтобы я оставила его в покое. Не знаю, что конкретно сделала мама, но это было достаточно плохо для него, чтобы больше не желать видеть никого из нас.
Наши пальцы осторожно сплелись, и я начал поглаживать гладкую кожу в ямочке между твоим большим пальцем и указательным.
— Как бы нам ни было жаль, — сказал я, — но родителей не выбирают.
— А у вас с родителями хорошие отношения?
— Они умерли.