47
Патрик ведет машину очень осторожно. Я сдерживаю себя, хотя в голове тысяча вопросов, но Патрик заговаривает только тогда, когда очертания Бристоля на горизонте остаются далеко позади. Когда населенные пункты по бокам дороги уступают место зеленым полям и появляются неровные контуры прибрежных скал, он поворачивается ко мне.
— Ты могла попасть в тюрьму.
— Я так и хотела.
— Но почему?
Его голос звучит не осуждающе — просто смущенно.
— Потому что кто-то должен был ответить за то, что произошло, — говорю я. — Кто-то должен был предстать перед судом, чтобы мать Джейкоба могла спать по ночам, зная, что кто-то заплатил за смерть ее сына.
— Но не ты, Дженна.
Перед уходом я спросила ДИ Стивенса, что они скажут матери Джейкоба, на глазах которой развалился суд над человеком, который, как она считала, был убийцей ее сына.
— Подождем, пока виновный окажется за решеткой, — ответил он, — а потом все ей объясним.
Теперь я понимаю: мои действия означают, что ей придется пережить все это еще раз.
— В шкатулке с твоим паспортом, — неожиданно говорит Патрик, — я видел детскую игрушку. — Он умолкает, так и не оформив свой вопрос в слова.
— Она принадлежала моему сыну, — говорю я, — Бену. Я была в ужасе, когда забеременела. Я думала, что это приведет Иена в ярость, но он был в восторге. Он сказал, что это все изменит, и я была уверена, что он сожалел, что так обходился со мной, хотя он мне этого никогда не говорил. Я думала, что ребенок может стать для нас поворотным пунктом, что он заставит Иена понять, что мы могли бы быть счастливы вместе. Как настоящая семья.
— Но этого не произошло.
— Нет, — говорю я, — не произошло. Поначалу он меня буквально на руках носил. Был ужасно внимателен ко мне, все время говорил, что я должна есть, а чего не должна. Но по мере того, как рос мой живот, он отстранялся все дальше и дальше. Казалось, он ненавидит мою беременность, даже возмущен ею. Когда я была на седьмом месяце, то случайно прижгла утюгом его рубашку, когда гладила ее. Глупо с моей стороны… Я пошла ответить на телефонный звонок и отвлеклась, а когда заметила, было уже поздно… Иен был в бешенстве. Он сильно ударил меня кулаком в живот, и у меня началось кровотечение.
Патрик съезжает на обочину и выключает мотор. Я смотрю на пустырь у дороги. Мусорный бак переполнен, и ветер носит выброшенную обертку продуктов.
— Иен вызвал скорую. Сказал им, что я упала. Думаю, никто ему не поверил, но что они могли сделать? К моменту, когда мы доехали до больницы, кровотечение прекратилось, но еще до УЗИ я знала, что ребенок умер. Я это чувствовала. Они предложили мне кесарево, но я не хотела, чтобы его извлекали из меня таким образом. Я хотела его родить.