- Да? - Он посмотрел на Доминик. - А что ты на это скажешь, кариссима!
Доминик покачала головой, но, когда Джон хотел сделать шаг вперед, она встала между ним и Винсенте, бессознательно понимая, что это - важнейший шаг в ее жизни.
Джон был совершенно ошарашен.
- Доминик! - недоверчиво сказал он. - О, Доминик, нет! - Он пристально посмотрел на Винсенте Сантоса. - Доминик, он всего лишь играет тобой, как десятками других женщин! Не давай ему себя одурачить! Ради Бога, идем сейчас со мной! Я прощу тебе все, что угодно, только не губи свою жизнь!
Доминик покачала головой.
- Я.., я не могу, Джон.
- Доминик, ты просто увлеклась им. Ладно, ладно, я вижу, что ты им увлеклась, но, поверь мне, ты делаешь страшную ошибку!
Доминик опустила голову.
- Пожалуйста, уйди, Джон.
Джон колебался. Казалось, сейчас он оттолкнет ее и снова бросится на Винсенте Сантоса... Потом, сгорбившись, он повернулся и вышел из комнаты.
После его ухода Доминик отошла от Винсенте как можно дальше.
- Ну? - сказал он. - Ты отрезала себе путь к отступлению, правда?
В голосе его слышалась ирония, и она ответила ему горьким взглядом.
- Да. Как ты поступишь теперь? Забудешь, что сделал мне предложение?
Винсенте еще несколько секунд изучающе смотрел на нее, потом обеими руками пригладил волосы.
- Нет, - уверенно ответил он. - Нет, я не забуду этого. - Из внутреннего кармана пиджака он достал сложенный лист бумаги. - Видишь это? Это специальное разрешение, разрешение на брак. Завтра нас обвенчает отец Пескес в церкви Святого Михаила.
Доминик была совершенно сбита с толку.
- Но.., но.., ты не мог быть уверен... - нерешительно начала она.
- О, я был уверен, - ответил Винсенте, поправляя галстук и направляясь к двери. - Советую тебе немного поспать. Эта комната твоя - на сегодня. Завтра.., ну, завтра все будет уже по-другому.
- Но... - начала она.
- Пожалуйста, никаких "но". Сейчас я должен идти и попрощаться с нашими гостями. До завтра...
Коротко кивнув, он ушел.
Глава 6
Доминик плохо спала. Но, поскольку она вообще не надеялась заснуть, то, видимо, она должна была радоваться и этому. После стольких непонятных происшествий мозг ее не мог расслабиться, и даже когда ее одолело забытье, пришли сны, мучившие и терзавшие ее.
Один раз, в кромешной предрассветной тьме, ее разбудил странный, пугающий вопль, проникший в ее сознание и заставивший в ужасе приподняться в огромной постели. Она не могла себе представить, что это было. В этой чужой, неприрученной стране она чувствовала себя одинокой, совершенно одинокой, впервые в своей жизни. Даже смерть отца не подействовала на нее с такой силой.