Десять тысяч долларов у Харасанова бьли в наличных, остальные он поместил на международную банковскую карту.
— А что ты мне можешь показать? Привез что-нибудь?
— Ну ты, пахан, даешь… Сначала ты засвети бабки.
Константин все понял. Скорее всего, это был не сын Космакова. Видимо, телефон Космакова прослушивался. В гостиницу приехали ребята, не имеющие понятия о полотнах.
Небрежным жестом Харасанов вытащил из кармана халата пачку долларов и показал пришельцам. Лица вспыхнули, глаза алчно заблестели.
— А теперь показывай, что привез? — улыбнулся Харасанов. — Где твой товар?
Маленький человечек паралитически дернул шеей и под белым воротничком мелькнул фрагмент профессиональной татуировки.
— Мы, пахан, не привыкли прадавать! Этот город наш, сгружай бабки и чеши в свой Питер.
Один из троих наставил на Баху 16-й калибр двухствольного обреза. В руках у двоих были “макары” с набалдашниками на стволах.
— Может, передумаете, мужики? — улыбнулся Харасанов. — Где ваше мусульманское гостеприимство? Мы ведь у вас в гостях.
— Заткнись, козел питерский!.. Выкладывай остальные бабки, иначе опедерастим и отрежим бошки.
Крови Харасанов не хотел. Мелькнула мысль: “Преступника тянет на место преступления. Так оно и есть, опять Казахстан, опять смерти”.
— Эй, орелики, быстро поднять ручки, — раздался за спиной компании голос. — Стволы можете бросить на пол. Горничная еще в номере не убирала.
Все произошло мгновенно. Один из троих повернулся и выстрелил наугад. Пуля пробила фанеру полки для головных уборов.
Раздались два сухих щелчка. Тот, что стрелял, и верзила с обрезом повалились на пол. Баха совершил тигринный прыжок, но перестарался. Хилая шейка лжебулата хрустнула, глаза закатились. Третьего из налетчиков Харасанов оглушил ударом кулака в ухо. Единственный живой валялся на полу без сознания. Харасанов не хотел уходить, не получив хоть какую-то информацию.
— Выстрелов никто не слышал. У нас в запасе максимум двадцать минут. Ребят явно ожидают в холле, но, если учитывать, что нас могут пытать, — улыбнулся Харасанов, — пока не сунутся.
“Бультерьер” явно любил водные процедуры. После шестого погружения сознание возвратилось.
— Хочешь жить — отвечай, — сразу же приступил к делу Василий. — Куда подевался Булат Космаков?.. Он живой?..
Толстяк оказался крепким только внешне. Подбородок запрыгал:
— Жив-живой… У него в городе три магазина. Мы его контролируем.
Харасанов продолжил:
— Он знает о нашем приезде?
— Нет, мы прослушиваем его телефон. Космакова не было дома.
— Как называются магазины, чем он торгует?