— Ювелирные изделия, золото…
— С кем он живет — есть жена, дети?..
— Есть жена, детей нет.
— Точный адрес.
— Нуркена Абдирова, 44, трехэтажный особняк.
— Все, дорогой, ты нам здорово помог, — сказал Василий. — А теперь — прости, ты сфотографировал наши лица.
Харасанов отбросил стул, бросился к Василию.
— Стой!.. Не нада!..
Последовал сухой выстрел, верзила нырнул под воду в последний раз.
— Зачем ты это сделал?.. Почему ты такой кровожадный?!.
Глаз Василия источал адский блеск. Белые губы дрожали.
— Для чего ты меня вытаскивал в Штаты?.. Для чего, я спрашиваю тебя?!.
Двумя руками он схватил Харасанова за отвороты халата и рванул на себя.
— Чтоб опять загнать в казахстанскую зону?!. Это быдло погубило в своей жизни самое малое пять человек. Столько же он изнасиловал женщин. Уверен, он крутился и с рекетом, и с ментами. Если бы я его не шлепнул, мы бы через три часа парились в “Белом лебеде”, так называется кустанайская тюрьма. А еще через неделю — на “четверке”. Так называется зона, которая расположена здесь, прямо в городе. Ты опять хочешь “присесть”?.. Вперед, я тебя не держу! Сходи в гостиничный кабак, дополнительно засветись.
Баха разволновался. Ему становилось страшно. Панически не хотелось в тюрьму.
— Мужики, будем сваливать, но куда?..
Харасанов понял, что Василий абсолютно прав.
— Извини, брат, я потерял голову. Что будем делать, у тебя больше опыта?
Василий двумя пальцами помассировал переносицу. Здоровый глаз раздирала жгучая боль.
— Собираем шмотки, выходим через черный ход, на “тачку” и — в Челябинск. До Челябинска на такси всего четыре часа. Там Россия, будем выезжать в Кустанай и возвращаться.
Опьянение обволакивало Ларису Бутулину все больше и больше. Пистолеты сначала испугали, затем привели в восторг. “Деловые всегда при оружии, — решила Лариса. — С такими ребятами можно не опасаться”.
Больше других ей понравился Алик. Хорошо воспитанный, сильный — он без конца приглашал ее танцевать. Гоша был несколько мешковат, а Петр, которому перевалило за тридцать, отпугивал пристальным взглядом и властными манерами.
После очередного танца Петр сказал Алику слова, которые ее по-настоящему испугали.
— Скелет, ты, кажется, увлекся. Эта телка моя, ты понял?
Воспитанный кавалер Ларисы на поверку оказался совсем не воспитанным.
— Да бери ее, шеф, хоть сейчас… На хрен она мне нужна!
Они говорили шепотом, но слух у Ларисы был отменным.
Эдик где-то околачивался, наконец появился. Он долго о чем-то шептался с Гошей, затем пригласил девушек в холл на перекур.
— Лариса, в тебя влюбился Петр, — сказал Эдик. — Ты хотела иметь много денег, вот твой шанс. У него в Румынии и Венгрии свои фирмы.