Вместо кейса у Бахи был уже шикарный портфель.
— Так, Васек, внимание. Хомутаем его на повороте в конце аллеи. Будь внимателен: он хорошо владеет карате. Лучше всего долбани тэтэшником по башке.
Когда Баха поравнялся с деревом, Василий, словно обиженная долгим бездействием, пружина выскочил и ударил его рукояткой пистолета по голове.
— Вяжи ему руки и тяни в лес, — сказал Харасанов. — Посмотрим, что запоет эта птица.
Сознание возвратилось быстро. Баха очумело вертел головой, пытаясь осмыслить происходящее.
— Где…, где я…, вы кто?
— Мы того…, лесные гномы, — наклонился Василий и осветил фонариком свое лицо. — Пришли познакомиться с новоявленным Рокфеллером.
Харасанов включил запись разговора Бахи с ювелиром.
— Ну и как, узнал гномов? — спросил Харасанов.
Баха молчал. Василий передернул затвор береты.
— Не ходить тебе больше, дорогой, по Невскому, не бродить с любимой белыми ночами по набережной.
Баха взмолился.
— Мужики, забирайте бабки, но не убивайте. Бес попутал, гадом буду!
— Я в бесов не верю, — сказал Василий. — Они нам только снятся.
— Но почему? Васек, думаю, ты ошибаешься, — возразил Константин. — Бесов на земле сколько угодно, и вот один стоит на коленях, — пнул Баху носком ботинка.
— Мужики, не убивайте, я вам еще пригожусь.
— Пригодишься, если рот пошире откроешь! — рявкнул Василий. — Ты, бес поганый, с самого начала задумал нас прокатить!
Константин почувствовал: еще мгновение и Василий Баху пристрелит. Крови больше не хотелось.
— Чем пригодишься, говори?..
— Я много думал, и понял: это не сын Космакова Булат, а сам Пашка. Гадом буду, это сам старик, но выглядит он на тридцать лет.
Удивленные они молчали. Баха понес ахинею, граничащую с безумием. “Возможно, таким образом он хочет спасти свою жизнь?”
Василий не выдержал:
— Что ты буравишь, бес? За кого нас держишь?
— Мужики, клянусь, это сам дед. Я видел раньше его сына, у того на правой руке нет пальца. Глаза голубые, как море на картинах Айвазовского. У деда глаза зеленые. Походняк тот же, базар тот же, — перешел на жаргон. — Одного не пойму: как он сумел помолодеть?
Чувствовалось, что Баха говорит правду. Сто тысяч отступного непонятно за что подтверждали вывод.
— Так, что ты предлагаешь, что хочешь этим сказать? — спросил Баху Харасанов.
— Думаю, у деда десятки миллионов. Он хочет скрыть какую-то тайну, и решил подешевле откупиться.
Василий презрительно сказал:
— Ты сам, говнюк, дешевка. На эти деньги можно купить сотню тебе подобных
Баха молча проглотил обиду.