Катриона вздохнула.
– Я тоже так думала, но, наверное, мы с тобой просто две дурочки. У тебя не больше опыта с мужчинами, чем у меня.
– Не больше. Я ждала моего Эйдана. Любила его с тех пор, как он был мальчишкой и вечно спотыкался о собственные ноги. Если бы не он, могла бы и погулять с одним-другим. Но я знала, чего хочу, и на меньшее не соглашалась.
– Мне пришлось согласиться на Бойда, но у меня и выбора не было. Отец хотел, чтобы я за него вышла, но видишь? Я насчет Бойда ошибалась. Увидела обаяние и доброту и решила, что с замужеством мне повезло. А вместо этого он оказался таким холодным, как декабрьская ночь, и хотел только толстый кошелек и сына. Как ни печально, это все равно было лучше, чем оставаться под отцовской крышей. А сейчас я стою тут и думаю, не обманулась ли в мужчине опять. Я думала, Бретт… в общем, думала, что я ему небезразлична. Думала, между нами не просто похоть, причем и с его стороны тоже. Но мужчина, которому женщина небезразлична, не оставляет ее, утомленную, ночью и не уезжает прочь, всего лишь улыбнувшись на прощанье и помахав напоследок рукой, и не пропадает потом бесследно.
Катриона выругалась и пнула камешек.
– Мне бы уже хватит мусолить это снова и снова. Он не говорил мне слов любви и не давал обещаний. И если я несчастлива от того, что он исчез навсегда, так это только моя, черт возьми, вина. Я надеялась. Пыталась заглушить надежду, но ничего не получилось. Он меня об этом не просил, никак не поощрял, так что он ни в чем не виноват.
– А жаль. Я бы с удовольствием прокляла его за то, что он тебе врал и все такое.
Катриона улыбнулась.
– Проще всего было бы вырвать его с корнем из сердца, да не получается. Моему сердцу плевать, что не было слов любви и обещаний. Оно по-прежнему его хочет.
Взяв Катриону под руку, Джоан направилась в сторону дома.
– Сердце ведет себя так, как пожелает.
– Ну, моему сердцу требуется, чтобы его отвели в уголок и так отшлепали, чтобы оно пришло в чувство. – Джоан засмеялась, а Катриона лишь слабо улыбнулась.
Следующие несколько часов Катриона провела, изо все сил загружая себя делами, но по необъяснимым причинам Бретт продолжал владеть ее мыслями. Наконец она вернулась в дом и пошла в большой зал, чтобы заняться починкой одежды. Элисон так небрежно с ней обращалась, что это нудное и утомительное занятие всегда было к услугам Катрионы.
Она закончила чинить одну маленькую рубашонку и потянулась за другой, когда поняла, что и это не помогает. Просто невозможно взять и просто выкинуть Бретта из головы, хотя дней, когда он владел всеми ее мыслями, становилось все меньше, и Катриона потихоньку начинала надеяться, что скоро будет думать о нем только ночами и терзаться лишь во сне.