Уставившись на огонь, она вздохнула. Пора принять тот печальный факт, что она никогда не забудет этого мужчину. Он так глубоко проник в ее сердце и мысли, что освободиться от него невозможно. Катрионе все сильнее казалось, что он оставил в ней и часть самого себя.
Она положила руку на живот. Ее охватило странное чувство. Кровей не было с тех пор, как он уехал. Ей потребовалось некоторое время, чтобы осознать это, потому что она доводила себя работой до изнеможения и падала в постель, надеясь, что не увидит тех снов. Катриона желала этого ребенка, но не хотела позорить людей Банулта, родив без мужа.
Значит, мне просто нужен другой мужчина, решила Катриона и тут же выругалась. В окрестностях Банулта не было ни одного подходящего мужчины, иначе она нашла бы кого-нибудь привлекательного еще до того, как Бретт въехал в их ворота. Но и в Гормферахе наверняка нет никого, кто мог бы ей подойти. Она навеки привязана к тому, кто поселился в ее сердце и мыслях, но не хочет жить с ней во плоти. Она не будет даже пытаться хитростью заманить какого-нибудь мужчину, чтобы тот дал имя ее ребенку, и искренне сомневается, что найдется человек, который добровольно обвенчается с ней, чтобы дать свое имя ребенку другого мужчины. От одной мысли отыскать Бретта и рассказать ему про ребенка кровь стыла в жилах, потому что Катриона знала – она умрет, если он отвернется от нее или того хуже, женится на ней из чувства долга.
Сложно не гадать, что же с ней не так. Катриона ненавидела, когда в сознание прокрадывались сомнения в самой себе, но избавиться от них не могла. Она подозревала, что любая женщина на ее месте тоже терзалась бы подобными сомнениями, но считала, что у нее на это больше прав, чем у других. Отцу не было до нее никакого дела. Муж считал ее лишь самкой-производителем. А сэр Джон хотел от нее только землю, а сама она ему даже не нравилась, и он этого не скрывал.
– Я нравилась Бретту, – прошептала Катриона и торопливо огляделась, пытаясь убедиться, что никто не слышал этой ребяческой глупости.
И все-таки она права, пусть только частично. Она ему нравилась, и он ее уважал, в этом Катриона не сомневалась. Просто этого оказалось недостаточно.
– Миледи! Новый лэрд Гормфераха у ворот!
Отложив шитье, Катриона взглянула на Ангуса, стоявшего у дверей большого зала. Парнишка выглядел настолько взволнованным, что она даже удивилась, почему он не дрожит от возбуждения. Однако странно, почему назначение нового лэрда Гормфераха так важно для него.
– И кто это, Ангус? Кто-нибудь знакомый? – спросила Катриона, вставая и направляясь к двери.