— Разве ты не прелесть, дорогая? Мистер Сандеки заранее позвонил, сказав, чтобы мы ожидали тебя. Я отведу тебя наверх, в его квартиру.
— Ох, я не против подождать, пока он вернется домой.
— Чепуха, дорогая. Он потребовал, чтобы тебя сразу же проводили наверх. К тому же, кто знает, когда он будет дома? — Она наклонилась ко мне, когда мы зашли в лифт, и прошептала: — У него свободный график, так что ты можешь прождать до полуночи.
Мартин жил на шестом этаже, его квартира была в самом-самом конце длинного коридора. Мэй все время болтала, и, если честно, я понятия не имела, о чем она говорила. Остаться с Мартином, когда я была уставшей, голодной и на мели, казалось разумной альтернативой каждодневной беготне за поездом туда-обратно, между Нью-Йорком и Нью-Хейвеном.
Теперь же, реально столкнувшись с апартаментами Мартина, я уже начала сомневаться в своем здравомыслии. Я задумалась, может, стоило добавить новое жизненное правило: никогда не оставаться в квартире бывшего парня.
Мэй отперла замок и открыла дверь, практически заталкивая меня внутрь, когда я замешкалась у входа. Впрочем, она не зашла в квартиру. Спотыкаясь, я сделала несколько неуверенных шагов в пространстве, увлеченно оглядываясь по сторонам.
Первое, что я заметила, — квартира Мартина не была слишком декорированной. Если не принимать во внимание размер, впечатляющий вид на Центральный Парк>24 и тот факт, что у него было настоящее патио с креслами и столиком, которые сейчас были покрыты снегом, все остальное было скромным. Уютным. По-домашнему.
Визуально стены были просто белые, но, в основном, комната была увешана медового цвета книжными полками, полностью заставленными книгами. В центре гостиной у него был потертый темно-коричневый кожаный диван, два подходящих кресла из той же кожи, кофейный столик в стиле шейкера>25 и похожий на антикварный чертежный стол в углу, весь покрытый бумагами и эскизами, приколотыми к пробковой доске сбоку.
Еще у него был каменный камин без декора, но над каминной полкой висела большая картина с изображением восьми гребцов в лодке, выполненная в стиле Норманна Роквелла>26. Это была единственная картина или фотография, которую я заметила. Гостиная выглядела, словно удобная библиотека.
— Ладненько. Ты на месте. — Я услышала, как крикнула мне Мэй, прежде чем дверь в квартиру защелкнулась, закрываясь. Обернувшись, я обнаружила, что она ушла, оставив меня в одиночестве дома у Мартина.
В спину что-то кольнуло, и я вспомнила о тяжелом рюкзаке, который таскала последние несколько часов. Вздохнув, я положила спальный мешок на кресло и высвободилась от своего багажа, позволяя упасть ему на диван. Тогда я поняла, что мне нужно было облегчиться... в другом плане.