— Ближе к концу лета, когда ты снова начала плакать.
— Ты слышала?
— Да. Я слышала плач. И печальные мелодии, которые ты сочиняла в своей комнате. Красиво, между прочим. Намного лучше того твоего взрывного бесполезного бряканья, которое ты называла музыкой.
Я мягко улыбнулась ей.
— Спасибо тебе. Это было похоже на... катарсис. Позволило мне задуматься о том, что происходило в течение тех месяцев. Но в основном, думаю, я пыталась оглядеться вокруг и понять, почему я позволила одной неделе, одной единственной неделе полностью изменить течение моей жизни.
Почему я дала Мартину Сандеки так много власти надо мной? И почему я продолжала это делать? Я не видела его и не говорила с ним с того злополучного дня в кампусе. Он не пытался связаться со мной, но я и не ожидала от него этого.
И все же... Я скучала по нему. Я все время думала о нем и нашей совместной неделе.
У Сэм опустились уголки рта, она искренне и с сочувствием улыбнулась мне.
— Кэйтлин, ты была влюблена в него всю ту неделю. Ты доверяла ему... Ты спала с ним.
Я кивнула, глядя вниз на свои пальцы.
— Знаю...
Знаю, я промахнулась с глубиной чувств, потеряла контроль, отдалась страсти, потерялась и одновременно нашла себя в нем. Меня стали замечать. Он все еще жил в моем сердце, и я никак не могла выгнать его. И не уверена, что смогла бы.
Я добавила:
— Я знаю, что до Мартина, до нашей совместной недели, я была подавленной, застрявшей на одном месте, сама не зная об этом. Но после того, как мы расстались, стало еще хуже.
Сэм притянула меня в объятия, пока я продолжала свою исповедь.
— Он стал мои компасом, моим маяком. И до него я была девушкой, отчаянно пытающейся идти по стопам чьих-то ожиданий, даже если размер их обуви не подходил мне.
— И он помог тебе увидеть вещи за пределами семейных ожиданий?
Я кивнула напротив ее плеча. После весенних каникул я стала женщиной, которая была намерена идти собственным путем.
Я отстранилась от подруги, но все еще держала ее за руку.
— Потом я оставила его, а он оставил меня. Мы отказались друг от друга, прежде чем я поняла, кто я и чего хочу. Мой компас был потерян. Я не могла вернуться к тому, чтобы прятаться в шкафу, хоть я и пыталась.
При этом она захихикала, добавив:
— Ого! Ну ничего себе ты "пыталась".
Я улыбнулась ей.
— Но шкафы мне больше не подходят. И я не знала, как двигаться дальше вслепую. Я хочу быть кем-то, кем-то другим, а не Кэйтлин Паркер, которая прячется в шкафах и делает то, чего от нее ожидают.
— Но не у всех есть помощник в виде компаса или проводника. Большинство людей слепо следуют в свое будущее.