было немного смешно. Я снова пригладила платье рукой, благодаря приглушенное освещение. Под
их тройным-красивым-внимательным взглядом, я определенно стала красной.
— Это она, она дочка астронавта, — наконец сказал парень с голубыми глазами, будто он
только что понял и поэтому узнал меня. Он сказал это, будто я была какой-то знаменитостью.
Это надоедало.
Я сжала губы, после чего пробурчала:
— Он мой дедушка.
— Я тоже в классе профессора Гентри, — голубоглазый протянул руку, хватая мою. Он
рассматривал меня с оттенком уважения. — Ты выглядишь по-другому вне класса. Ты что-то сделала
со... своим лицом?
Я подумывала ответить ему, что рада была бы сделать что-то с его лицом, например, врезать
ему, но Сэм опередила, ответив первой.
— Итак, трое амигос, вы можете отвести нас к Мартину? — Сэм, кажется, как и мне, не
понравился последний вопрос о моем лице, потому что в ее тоне слышалось скрытое раздражение.
— У нас мало времени.
Что, кстати, было правдой. Уже было 10:10 вечера, и, исходя из того, что я подслушала,
наркотики ему подмешают где-то в 10:30.
Голубоглазый кивнул, схватив меня за руку и потянул вперед.
— Конечно, конечно. Следуйте за мной.
Кареглазый, который почувствовал себя комфортно, положил руку на мое тело и подмигнул,
когда я проходила мимо.
— Найди меня позже, повеселимся.
Напарник стукнул его по затылку и я услышала прежде, чем мы ушли.
— Маловероятно, придурок.
— Я Эрик, — сказал нам голубоглазый через плечо. — Поршень, здесь.
— Поршень?
—Мартин-Поршень, — обернувшись, объяснил Эрик. Мы шли цепочкой друг за другом,
обходя полураздетых женщин и парней из братства. — Его место в лодке восьмое. Оно называется
поршневое, потому что задает ритм всей лодке. Поэтому мы и зовем его Поршень.
Я стиснула зубы, игнорируя толкающихся и некоторые части тела, прижимающиеся ко мне —
или в открытую лапающие меня.
Мартина называли Поршнем. Почему-то это прозвище ему походило.
18
Книга 1: Притяжение
Пенни Рейд
Эрик привел нас к лестнице, где стоял другой вышибала. Он кивнул Эрику и ухмыльнулся Сэм
и мне. Я сделала вывод, что он подумал, мы будем участвовать в сексе втроем. И от этого, конечно
же, мои щеки сильно покраснели.
Чертова совесть.
Я из последних сил поднималась по лестнице на каблуках, едва не прося Эрика остановиться,
чтобы снять их. И так увлеклась раздумыванием снять или нет туфли, что чуть не врезалась в спину
Эрика, когда он остановился перед огромными дверями.
— Он здесь, — повернувшись, сказал Эрик. Он отпустил мою руку, чтобы открыть двери.