— Ура кровавому Натану! — закричали молодые люди, тогда как Форрестер очень удивился проявленному квакером мужеству, а Ральф Стакполь подпрыгнул как сумасшедший.
— Ну, так долой твое ружье и твой кожаный картуз! — закричал он своему противнику. — И берегись, потому что я намерен до тех пор стукать тебя об землю головой, пока ты не вообразишь, что сегодня долетишь до центра земли.
— Может случиться так, что ты и ошибешься, — возразил Натан, хладнокровно передавая свое оружие одному из стоявших подле него молодых людей. — Я готов, друг, подходи!
— Кукареку! Кукареку! — закричал Ральф и, подскочив вслед за этим к Натану, схватил его одной рукой за левое плечо, а другой за правое бедро.
— Ну! Готов ли ты!
— Да, — ответил Натан.
— Ну берегись, я сейчас повалю тебя на землю!
С этими словами Ральф напряг всю свою необыкновенную силу, чтобы повалить квакера на землю; но Натан стоял, к великому удивлению Роланда, непоколебимо и даже не переменил положения.
— Друг, — сказал он Ральфу, — ты ошибся… ну, а теперь пришла моя очередь.
Он схватил Ральфа, и, прежде чем кто-либо успел опомниться, ноги Ральфа опрокинулись кверху, а голова грохнулась о землю.
Зрители сначала удивленно переглянулись, а потом раздался возглас удивления. Форрестер сказал:
— Он убил этого человека. Но мы все должны засвидетельствовать, что убитый сам виновен в своей позорной смерти.
— Нет, о нет, чужестранец! — воскликнул Стакполь, медленно поднимаясь и потирая с необыкновенно комическим жестом голову обеими руками. — Я еще не совсем умер, как вы думаете, но голова моя, кажется, находится уже не на прежнем месте. Да уж на плечах ли она у меня или слетела?
— Ура кровавому Натану! — закричали окружающие. — Он победил хищного крокодила с Соленой реки? Ура! Ура!
— Да, действительно победил, — сказал Ральф, все больше приходя в себя и протягивая кровавому Натану руку:
— Дай лапу, товарищ, — крикнул он ему. — Я тебе по чести говорю, что с меня довольно и что мне от тебя больше ничего не надо! Но плохо то, что такой сильный человек, как ты, — пожалуй, самый сильный во всем штате Кентукки, — оставляет в покое индейцев. Я думаю так, что всякий, у кого целы ноги и руки, должен бороться за благо своего отечества; а кто не делает этого, тот в моих глазах и есть и будет трусом! Аминь!
Сказав это, Ральф обратился к полковнику и спросил его:
— Где лошадь, которую вы мне обещали, полковник? Я побит и не могу дольше оставаться здесь. Дайте мне лошадь и верьте моему честному слову, — я ее вам возвращу.
— Хорошо, я вам дам лошадь, хотя и не особенно доверяю вашему честному слову. Я кое-что знаю, на что могу более положиться. Вы получите лошадь, но берегитесь, если вы на ней поедете дальше, чем до Логана. Бели вы ее там не оставите, я даю вам слово, что вам никогда не ездить ни на одной из моих лошадей. Помните об этом и подумайте хорошенько о законе Линча.