— Да, да, он хороший малый, — сказал полковник Бруце, когда его сын отъехал. — Когда ему было только четырнадцать лет, он уже снял скальп со взрослого индейца из племени шавниев. И это в честном бою, один на один, когда никто не мог прийти на помощь. Это случилось так. Том искал в лесу лошадь одного соседа (она вырвалась из конюшни и убежала) и вдруг увидал около нее двух больших, сильных шавниев. Том выстрелил из ружья, так как индейцы бросились на него, и это ничего хорошего не сулило. Но он попал не в индейца, а в лошадь, которая, падая, увлекла за собой и седока. Том тотчас схватил ружье и бросился на упавшего индейца. Другой шавний, пеший, выстрелил в Тома и спрятался за дерево. «Э! — воскликнул мой Том, — лучше синица в руках, чем журавль в небе!» и бросился к упавшему индейцу, раздробил ему череп как раз в тот момент, когда тот хотел подняться. Затем, не мешкая, Том поспешил к форту. Второй индеец долго гнался за ним, но не смог его настичь, и мой Том остался победителем… А ему было только четырнадцать лет! Но довольно об этом.
Вот мы и у форта, я еще раз приветствую вас, молодая прекрасная дама! Желаю вам никогда не переступать порога дома, где вы были бы менее желанной гостьей, чем здесь!
Глава вторая
СТРАНСТВУЮЩИЙ НАТАН
Когда в крепости увидали переселенцев, все бросились встречать их, кроме жены коменданта и ее дочерей, старшей из которых едва минуло семнадцать лет. Они приняли гостей, которых им представил полковник Бруце, так же сердечно, как и все остальные жители крепости. В комнате, кроме хозяек, находилась еще молодая девушка, которую звали Телия Доэ. На ее лице отразилось волнение и беспокойство, когда она услышала имя капитана Роланда Форрестера.
Полковник Бруце поведал капитану, что эта молодая особа не приходилась ему ни дочерью, ни даже родственницей. Девушка являлась дочерью одного старого знакомого. И когда ее отца взяли в плен шавнии, беспомощная малютка осталась одна. Но отец Доэ, Авель, сам сделался впоследствии индейцем: он присоединился к индейскому племени, как будто сам происходил из него, и нисколько не заботился о своей дочери, предоставив ее попечению полковника Бруце. Капитан пожалел покинутое беспомощное дитя и сказал бы девушке несколько слов утешения и участия, если бы полковник всецело не завладел вниманием своего дорогого гостя.
— Так завтра вы намерены уже продолжать путь? — спросил он молодого офицера. — Я не могу просить вас остаться, так как хорошо знаю, как дорого время в нашей стране. Но я был бы очень рад, если бы вы погостили у нас месяца два.