– Егор, достанешь пулемет на склоне?
Крепко сбитый, светловолосый алтаец молча кивнул.
– Тимофей, возьми кого-нибудь из своего отделения и попробуйте врезать по танку. Там вспышки хорошо видны. Фрицы что-то совсем обнаглели.
Егор Веселков размотал тряпку, которой прикрывал затвор своей самозарядки, и пристроился у пробоины в стене. Оптического прицела ни у Веселкова, ни у Савенко не было.
Однако это не помешало алтайцу Веселкову с его кошачьим зрением высмотреть командира расчета, унтер-офицера в маскхалате и белой каске. Позиция у него была удобная, стрелял сверху вниз. Он выпустил не меньше двух-трех лент. Из шести погибших бойцов и нескольких тяжелораненых едва не половина были на его счету.
Самонадеянность опасна. Особенно на войне. После артиллерийского обстрела и удачной стрельбы из пулемета унтер-офицер закурил и отхлебнул из термоса горячего крепкого кофе.
Тем временем подчиненные быстро сменили раскалившийся ствол, прочистили затвор и заправили новую ленту.
– Надо бы перенести пулемет на запасную позицию, – предложил старший из помощников. – Русские нас наверняка засекли. Притащат какую-нибудь старую пушку и шарахнут шрапнелью.
– Пожалуй, – согласился унтер-офицер, завинчивая крышку термоса.
Он не спешил, и эта показная неторопливость дорого ему обошлась. Унтер-офицер возглавлял расчет с сентября, а до этого четыре месяца исполнял обязанности второго номера. Полгода – не такой уж великий срок, но он считал себя бывалым и опытным солдатом.
И все же в последние секунды унтер-офицер почуял опасность, хотя Егор Веселков целился в него с расстояния четырехсот метров, хорошо замаскировавшись.
Скорость пули, выпущенной из самозарядной винтовки системы Токарева, составляет 840 метров в секунду. Это почти в три раза быстрее скорости звука. Унтер-офицер выстрела не услышал, он затерялся в пулеметной трескотне.
Зато ощутил, как что-то горячее, раскаленное, пронзило грудь между ключиц, там, где начинается гортань. Это было смертельное попадание. Унтер-офицер не успел даже вскрикнуть. Горло заполнилось кровью, перебитые позвонки уже не держали тело.
Он свалился на дно окопа. Термос брякнулся на мерзлую, очищенную от снега землю. Помощники, уже взявшиеся перетаскивать пулемет, обернулись. Несколько секунд растерянно смотрели на истекающего кровью командира. Следующая пуля отрикошетила от бруствера и просвистела над головой.
Оба помощника пытались перевязать, заткнуть тампоном рану. Прибежал санитар, отстранил их и, зажимая пулевое отверстие, сказал:
– Снайпер стрелял. Головы прячьте.