Рослый солдат нажал на спуск. Сразу несколько пуль пробили грудь. Медленно угасало сознание, но силы еще оставались, и Тимофей попытался приподняться. А затем подступила темнота. Немец дал еще одну очередь и побежал к бронетранспортеру.
Взрыв повредил бензонасос. К пламени горючей смеси прибавились языки полыхнувшего бензина.
– Гасите огонь! Быстрее, – кричал механик.
Уцелевший красноармеец из группы Савенко, не рисковавший высунуться из-за стены, не знал немецкого, но смысл суеты понял, фрицы торопились погасить огонь.
– А вот хрен вам! – срывающимся от напряжения и мороза, тонким мальчишеским голосом выкрикнул восемнадцатилетний красноармеец.
Он выскочил из-за стены и бросил две гранаты «РГД 33». Одну из них он забыл поставить на боевой взвод, зато вторая грохнула возле механика-водителя, издырявив осколками его замасленную куртку и выбив из рук огнетушитель.
Впрочем, огнетушитель бы уже не помог. Пламя выбивалось из-под брюха тяжелой машины, горели масло, бензин, тела унтер-офицера и пулеметчика.
Красноармеец бежал прочь, не разбирая дороги, всхлипывая на ходу, иногда останавливаясь и грозя кулаком в сторону немцев.
– Что, нажрались? Горите теперь вместе со своим гробом.
В него стреляли, но пули пролетали мимо. Возле одного из домов он столкнулся лицом к лицу с немецким разведчиком. Винтовка была заряжена, и боец нажал на спуск, опередив на секунду рослого, на голову выше его, ефрейтора с автоматом.
Немец вскрикнул и упал на бок. Пуля в живот прожигает болью все тело. Хочется бежать от этой боли и еще глотнуть холодной воды. Красноармеец попятился от извивающего в окровавленном снегу немца. Хотел прихватить автомат, но не хватило духу.
Немец так громко стонал, почти выл, раскидывая ботинками снег, что восемнадцатилетнему бойцу стало страшно. Он добрался до своих и без сил опустился на корточки. Взвод Коржака вел бой. Младший лейтенант, оторвавшись от прицела, окликнул его:
– Чего молчишь? Где Савенко?
– Убили… И земляка моего тоже. А броневик горит.
– Точно убили? Не раненого его там бросил?
Парень кивал и размазывал ладонью копоть по лицу. Слезились от дыма или чего другого глаза, и хотелось заплакать.
Бой, с перерывами, шел до вечера. Егор Веселков, закрепившись в подбитом танке, вместе с тремя красноармейцами вел огонь из трофейного «МГ 34» и ручного пулемета Дегтярева. Немцы сразу поняли, что удобное укрытие захватили русские.
Хотя танк пытались обойти стороной, но пулеметный огонь мешал продвижению. Послали двух саперов с огнеметом. Но Веселков заметил их еще издалека и срезал одного пулей в грудь. Второго догнала очередь из «дегтярева». Взорвался баллон с горючей жидкостью.