— Ладно, дорогой, такие вопросы с ходу не решаются. Поговорим после.
Кирилл повесил трубку, и в этот момент раздался звонок в дверь.
Кто бы это мог быть, удивился Кирилл. Неужели маман нагрянула раньше срока?
Кирилл открыл дверь. На пороге стояла Марина: рассыпанные по плечам волосы, шифоновая рубашка навыпуск, цветастые «велосипедки», сумочка через плечо.
— Может, все-таки пропустишь? — театрально улыбнувшись, спросила она. — Я пришла к тебе с приветом рассказать… и все такое…
Кирилл сделал шаг в сторону.
— Я по тебе соскучилась, — проходя в комнату Кирилла, сказала она. — По телефону ты со мной говорить не хочешь. Трубку бросаешь. Вот я и решила нагрянуть в гости… Как снег на голову. — И она сделала соответствующий жест.
— Очень вовремя… — буркнул Кирилл.
— Нам вчера завезли отпадные сережки с брюликами… Я как их увидела, сразу о тебе вспомнила. Кстати, я теперь работаю до обеда. Можешь заглянуть по старой памяти.
— Может, и загляну.
— Ты кого-то ждешь?
Марина села на диван, погладила плюшевую подушечку, взяла ее в руки.
— Жил-был плюшевый мишка, — дурашливым голосом, обращаясь к подушке, стала рассказывать она, — точнее, это была медведица, но юная-преюная. Вот жила она, жила в своем родном лесу. Купалась в реке, ловила рыбку в мутной воде, лопала малину, воровала у пчелок мед… Пока не появился охотник. Охотник не был злым дядей. Он просто любил охотиться на плюшевых медведиц. Потому что охотиться на плюшевых медведиц — это большое удовольствие. И вот он увидел нашу юную плюшевую медведицу и подстрелил ее с первого выстрела. Это был очень меткий выстрел. Такие выстрелы получались у него не каждый день. Охотник снял с плюшевой медведицы шкурку и сделал из нее маленькую такую подушечку. Потому что нет большего счастья на свете, чем положить плюшевую подушечку себе под жопку…
— Ты зачем пришла? — не придавая голосу никакой окраски, спросил Кирилл.
Марина бросила подушку, легла на диван, закинула ногу на спинку.
— Повторяю по буквам, — отчеканила она так, словно читала Маяковского. — Сволочь! Обманщик! Скотина! Курва! Ублюдок! Чмо! Идиот! Лопух! Алкаш! Собака! И… мягкий знак!.. СОСКУЧИЛАСЬ!
Больше всего Кирилла обидело почему-то слово «собака».
— Вот что, — сказал он, — давай-ка выметайся отсюда!
— А помнишь, как ты на этом самом диване трахнул меня в первый раз? Ты был таким напористым, ненасытным, словно тебе шестнадцать, а я у тебя — первая.
Она выводит меня из себя, догадался Кирилл.
— Марина, — изменил он тактику, перейдя на спокойный тон, — перестань кривляться. Если хочешь что-то сказать — говори. У меня мало времени.