— Сколько жизней отобрали с его помощью!.. Он принадлежит нашей семье с незапамятных времен, и кровавый след тянется оттуда, из глубины веков…
Вид оружия в который раз оказал на Кирилла странное воздействие. Ему почудился шум далекой битвы, ржание коней, звон стали, стоны раненых и ликующие крики победителей.
— Ты сказала, что здесь не все?
— К сожалению. Коллекция принадлежала деду. Отец тайком продал ее. Продал за гроши. Этого дед перенести не смог. Он слег и вскоре умер. Перед смертью дед успел сообщить мне, что один из клинков…
— Один из клинков что? — спросил Кирилл, думая, что Дженни ждет от него этого вопроса.
Она изучающе взглянула на него и ответила:
— Ничего… Это касается только нашей семьи. Я поклялась, что соберу коллекцию во что бы то ни стало… О чем вы говорили с Аланом?
— Да так. Просто треп. Ничего интересного. А что это за шпага, вон та — в верхнем ряду, слева?
— С кисточкой? Дед говорил, что эта шпага принадлежала Наполеону. У нее интересная история. Здесь у каждого клинка своя история. Чего-то не хватает, — задумчиво сказала Дженни. — Ах, да… Я люблю смотреть на оружие под музыку. — Она снова взяла со столика пульт, направила его на музыкальный центр.
— И что Наполеон?
— Его шпага досталась моему предку по линии бабушки. Я тебе говорила, что бабушка у меня была русская. Шпага хранилась в семье как реликвия. После революции вся бабушкина семья эмигрировала в Америку. Здесь дедушка увидел шпагу и влюбился в нее. А потом он увидел рядом со шпагой бабушку и влюбился в бабушку…
Вот, подумал Кирилл, час настал! Сейчас или никогда!
— Ты что-то хотел сказать, дорогой? — спросила Дженни.
Кирилл кашлянул.
— Ты говоришь, что есть каталог… Дай взглянуть.
Дженни кивнула и вышла из комнаты.
“А ты — трусишка зайка серенький, — сказал себе Кирилл, — ну же, смелее!”
Дженни принесла тяжелый фолиант в желтом кожаном переплете.
— Ого, — заметил Кирилл, — этим гроссбухом убить можно.
Он машинально раскрыл каталог на середине и уже был готов произнести фразу, которую придумал заранее: “Дженни, дорогая, прости, но мы должны расстаться” (какая пошлость, но зато просто и ясно), — и в этот момент его взгляд упал на фотографию, заставившую его забыть обо всем.
Он увидел трехгранный стилет с рукояткой в виде тела змеи с головой льва. Это был стилет, который висел на ковре в его питерской квартире!
— Кажется, мне знаком этот клинок, — пробормотал Кирилл.
Дженни взглянула на фотографию, и лицо ее мгновенно изменилось. Наверное, такое выражение лица было у ее матери, когда она наносила смертельные удары свои жертвам. Кириллу даже стало немножечко не по себе.