– Не знаю, как вы ее терпите, Барнс, – сказал майор Мун, невольно улыбаясь при виде ее наивной гордости.
Барни был с радостью готов терпеть Фредерику бесконечно.
– Что ж, идем, дорогая.
Взяв сумку с противогазом и каской, Фредди задумчиво взвесила ее в руке.
– Да ну, к черту! Не буду я с этим возиться…
Она снова повесила сумку на крюк, взяла Барни под руку, и они вышли на холодный зимний воздух.
Пару минут они шли молча, затем Барни остановился и сказал:
– По-моему, нехорошо с нашей стороны, если мы уедем кататься и не пригласим их. Эстер особенно необходимо проветриться, не стоит ей сидеть в четырех стенах и накручивать себя, переживая за Уильяма.
Фредди знала, что, если они поедут вдвоем, Барни остановится где-нибудь по дороге, обнимет ее, и они будут целоваться. Он станет говорить ей, какая она красивая и как он ее любит. Лишь в эти моменты Фредерика, не умевшая выразить свои чувства словами, могла показать ему, как сильно его любит, и она очень ждала этих мгновений. Однако она не хотела лишать Эстер маленьких удовольствий, в которых та так сильно нуждалась, и сразу же ответила:
– Конечно, милый, сходи позови их.
Джарвис и Вуди все еще были на кухне. Эстер чувствовала себя немного неловко с майором Муном, хоть он и не сказал ни единого слова, которое могло бы ее огорчить, и ни разу не прикоснулся к ней с того самого вечера, когда Уильям сделал ей предложение. Однако беспомощная и безнадежная преданность, светившаяся в его глазах, разрывала ее нежное сердце, и Эстер обрадовалась предложению прокатиться. Когда из кухни вышли смущенные Вудс и Иден, их тоже пригласили на прогулку. Майор Мун вызвался принести противогазы из мужского общежития, проявив даже большее самопожертвование, чем Фредерика. Барнс вернулся к Фредди, которая уже нетерпеливо ходила взад и вперед по холодному парку.
Однако у ворот их остановил полицейский:
– Прошу прощения, сэр, вы намерены покинуть территорию госпиталя?
– Мы хотели прокатиться на машине, – ответила Фредди.
– Боюсь, что один из нас будет вынужден поехать с вами, – извиняющимся тоном сообщил полицейский.
– Не получится, – спокойно ответила Фредерика. – У нас нет свободного места.
– Мы не можем отпустить вас одних, мисс.
– Мы едем не одни, с нами едут еще четыре человека.
– Прошу меня простить, мисс. – Полицейский был неколебим.
Обескураженные, они вернулись в коттедж и впервые почувствовали себя по-настоящему неуютно. Они вдруг осознали, что теперь за ними постоянно следят, их преследуют, травят и напряженность ситуации будет неуклонно расти, достигая чудовищного апогея, который, по выражению Кокрилла, должен «расколоть» преступника. В подавленном настроении они сидели за столом и смотрели в безмолвную и неподвижную тьму за окном. Наконец Фредди раздраженно сказала: