Ему, сидевшему в полоцком замке с дворянами и большими сановниками четырех государств, вдруг доложили, что к шатру приехало русское посольство! Баторий покинул бесполезное заседание, где занимались дележом неубитого медведя, планируя летнюю военную кампанию, вскочил на коня и поспешил к королевскому шатру.
И вот, доспешился! Народу округ шатра собралось великое множество; народ был местный, русский. И те трое старцев, что стояли сейчас перед польским королем Баторием, тоже имели русский монашеский вид. Правда, будучи в черных рясах, монахи носили ярко белые клобуки, с золотыми крестами посреди клобука. Русские епископы, етит твою выю!
Короля малость пронял озноб – седые бороды монахов росли до пояса. Великая православная вера не всякому давала такие бороды!
Вот попал король – пришло к нему святое посольство! И крикнуть некому. Отряд охраны, вон, с трудом пробивается через тысячи населенцев этого края, поющих православные молитвы.
Стефан еще приметил, что монахи приехали на одной телеге, запряженной одной лошадью. Посреди телеги лежала пятиведерная бочка, обычно используемая у русских для солений. Один из монахов наклонился к телеге, развязал чистый льняной платок. В платке лежал каравай черного хлеба. На каравай монах поставил солонку с солью и звучно сказал польскому королю:
– Бочку поставь стоймя, тебе даруется бочка-то…
Стефан Баторий, как в банном угаре, поднапрягся и поставил бочку «на попа». Самый старый из монахов, отчего-то весьма приглянувшийся королю, внезапно сказал ему на староугорском языке:
– Клепки у бочки сверху сбей, освободи крышку… Осторожно, круль! Там стерляди в рассоле! Из реки Угры! Велено нам передать тебе соль, хлеб да стерлядей с бывших твоих земель. Помни…
Чего помнить, монах не договорил, а зло погрозил пальцем. У Стефана Батория сразу стали слабеть коленки.
Угр! Ну, конечно, угр! И в немалых церковных чинах у русских! Если чего проговорить хотят, то дело плохо – не надобно бы здесь разговоров…
А уже пробился сквозь молящийся народ Радзивилл Рыжий, со своей личной кавалерийской алой. У гусар Радзивилла Рыжего сзади кирас сверкали на солнце медные дуги с лебедиными крыльями… Древний, теперь забытый, племенной знак кочующего народа. «Налетели гуси-лебеди, украли братца Иванушку…» – слушал в детстве русскую сказку будущий польский король… «Гуси – это угры, а лебеди – поляне, те, что живут по Карпатам», – учила старая сказительница Стефана. Вот, научила воровать … Иванушек, а как с ними говорить – не научила!
Радзивилл Рыжий первый увидел в бочке малосоленых стерлядей. Он косо глянул на монахов, проговорил два слова: «Отче наш», отломил кусок хлеба и подцепил на кинжал аршинную стерлядь.