– Да, слежу за этой речной погоней и думаю себе: мол, вас, Макар Дмитрич, никак не догонят! А если догонят, то я – тут как тут. Со всем возможным поможением! И так оно и вышло. Я – тут, и вам делаю поможение!
– Лучше бы нас утопили! – сказал Макар. – Одна-то англицкая шхуна ушла. Не догонишь теперь!
– Да и бес с ней! Главное, ты жив-здоров и будешь на моих харчах весел! – хохотнул Изотов.
– Бес теперь с нами, – вмешался в разговор Хлыст. – Теперь как нам идти к царю Ивану? Разве что голову заранее снять и поперед себя нести. Один уж конец.
– Это зачем? Голову – зачем?
– Затем, что не англы за нами гнались, а мы их сюда заманивали. Чтобы кончить… Не кончили…
– Так ведь наш царь, поди, за кончину англов не помиловал бы, а?
– Наш царь и велел устроить англам кончину. Но по-тихому, – опять вмешался в разговор Хлыст. – Мы обязались сделать так, будто мы сами догадались, что им, англам, в Сибири делать нечего. Ведь нечего им тут делать, Тимофей?
– Нечего… – ответил купец Изотов и наклонил голову к огню. Замолчал.
Макара вдруг стало клонить в сон. Больно много пережил в этот день, много выпил, много и сытно поел… Он завалился на бок.
Тимофей Изотов на непонятном, еркающем языке велел охотникам грузить его гостей в нарты…
Очнулся Макар непонятно где. Открыл глаза – над ним, вверху, дыра, а в дыре – полная луна. Остро пахло костром, но огня вокруг не заметно. А лежать – жарко, будто в печи.
– Эй, где я? – спросил в темноту Макар.
Никто не ответил.
Захотелось сразу много чего – и пить, и вылить, и чтобы стало светло. Макар сорвал то, что его укрывало. Оказалось, что лежит в одних исподниках, а покрывает его меховое гладкое одеяло. Макар встал, вытянул руки, сделал шаг. Сзади, совсем рядом, тихо и предупредительно зарычала собака. Потом гавкнула во весь голос. Макар замер.
Послышались шаги бегущего человека, перед глазами Макара вдруг что-то откинулось, и в глаза ударил свет лампы, открывший махонький шатер, крытый шкурами, и лицо Тимофея Изотова.
– Фу ты, Господи! – пробормотал Макар. – Одежа моя – где?
Пока одевался, да выходил на улицу, Тимофей Изотов развел в чуме костер.
– Извини, Макар Дмитрич, голову поправить у нас нечем.
Вошедший с улицы Макар поморщился.
– Здесь такого добра держать нельзя, – пояснил Изотов. – Народец здесь таковский, что ежели присосется к зелью, его не оторвать. Через день становится горьким пьяницей.
– Ну? Пошто так?
– А так, что тыщу лет окромя воды ничего не пили, организмы свои супротив зеленого змия настроили. Не приемлют у них организмы нашего зеленого змия…