— Начать все с начала — редко работает, как ты того хочешь, — прорычал я.
Я сказал себе заткнуться, потому что каждый раз, когда я начинал выходить из себя, я тратил слишком много энергии понапрасну. Также я не хотел, чтобы в меня еще раз выплеснули кружку соленой воды.
Каждый турнир был другим. Мили открытого пространства, враги повсюду, и твой гнев дает тебе преимущество. Не каждое состязание такое. Иногда приходится думать головой. Здесь ты имеешь преимущество, и здесь ты должен выиграть.
Я сделал долгий, глубокий вдох и попытался сконцентрироваться.
— Хорошо, — я сказал так мягко, как мог. — Мы начнем сначала.
— Отлично! — ответила она и слегка улыбнулась. — Меня зовут Рейн, и я очень рада, что ты не дал мне утонуть.
Я подумывал еще разок сострить по поводу ее имени и погоды, но сдержался, сделав глубокий вдох. А почему бы и не выложить все карты на стол.
— Меня зовут Даниель, — сказал я. — Я — алкоголик и заядлый курильщик, а здесь у меня нет никакого бухла и всего лишь две сигареты. Я пытаюсь не быть полным козлом, но это не всегда получается, потому что мне становится плохо, во мне еще прилично алкоголя. Завтра, в это же время, мне будет еще хуже.
Рейн сидела и смотрела на меня.
— Я за тебя отвечаю, — продолжил я. — Не важно шторм ли это, акула, рифы или еще что-то: ответственность за жизнь пассажиров всегда на капитане. Очевидно, я хреново справился со своей обязанностью, раз ты единственная выжившая. Не люблю отвечать за кого-то, кроме себя, меня это бесит.
Я устроился поудобнее, ожидая, что она начнет обвинять меня.
— Если ты знал, что ты алкоголик, почему же не пытался завязать?
Я не понимал, почему она решила начать с этой мелочи.
— Знание — не повод бросить, — пожал я плечами.
— Почему ты столько пил?
Я почувствовал, что начинаю напрягаться. Нужно как-то заставить ее перестать задавать вопросы об этом дерьме.
— Я не разговариваю о своем прошлом, — сказал я. — Эти вопросы не приблизят тебя к истине, но, определенно, разозлят меня. Если мы начнем с начала, просто не трогай эту тему. Тогда я не буду вести себя как мудак.
Она посмотрела на меня, и я приготовился к следующему дерьмовому вопросу.
— Я понимаю, — сказала она.
Наверное, я слишком шокировано посмотрел на нее.
— Я, вообще-то, не слепая, — сказала Рейн. Она указала на меня. — Очевидно, что у тебя были серьезные проблемы.
— Шрамы? — я усмехнулся. — Они ничего не значат. Я же говорил, что был бойцом. Знаки отличия и прочее дерьмо.
— Могу я спросить про бои?
— Нет, — произнес я. По крайней мере она спросила, можно ли задавать вопросы.