Герр Шталле, стараясь не показывать наемнику охватившее его вполне понятное нетерпение, с помощью большой лупы тщательно осмотрел ларец, на минутку задумался и достал из ящика стола связку профессиональных отмычек, при виде которых Ренье мысленно удивленно присвистнул — вот тебе и ученый! Немец с отстраненно-сосредоточенным видом поковырялся в скважине замка одной отмычкой, другой, третьей… замок вдруг сухо кракнул, и Шталле быстрым движением откинул массивную крышку. Ренье непроизвольно подался вперед и заглянул внутрь ларца, ожидая увидеть благородный блеск золота и лучисто-искристое сверкание алмазов, зеленых изумрудов и кроваво-алых рубинов… Но ларец был пуст, как старое, брошенное воронье гнездо. Шталле несколько секунд неверящим взором пялился на пустой сундучок, а Жаку так и не удалось скрыть шумный вздох разочарования.
— Пусто, босс!
— Не слепой, сам вижу, — мрачно огрызнулся немец и, усилием воли беря себя в руки, медленно и негромко произнес: — Мне нужен русский профессор и его девка! Переверните весь городок, загляните под каждый камень, но найди мне их, слышишь, Ренье?! Даю тебе сутки, даже больше. То, что лежало в этом ларце, должно завтра к вечеру лежать вот на этом столе. Завтра к вечеру… Пошел вон!
Солнце висело уже высоко и вовсю нажаривало городок со смешным рыбьим названием, старую крепость, море, отливающее то зеленью, то бирюзой, и обширный пляж, живо напоминавший не то галдящий и суетливый птичий базар, не то лежбище морских котиков или львов. Несколько тысяч мужчин, женщин и детишек всех оттенков кожи — от бело-розового до темно-коричневого, светловолосые, каштановые и черноголовые, худые, средненькие и такие кругленькие и солидные, что им и морские львы позавидовали бы.
Шум волн, крики и визг взрослых и детишек, шезлонги, зонтики-великаны — натуральный Вавилон сразу после того, как Всевышний, осерчав на ослепленных гордыней людишек, задумавших выстроить башню аж до самого неба и поставить себя вровень с богами, смешал все языки и строительный трест тут же приказал долго жить. Правда, на пляжах Судака, в отличие от легендарного Вавилона, все же преобладали всего два языка — русский и украинский…
— Ищут пожарные, ищет милиция… — насмешливо продекламировал запомнившийся из детства стишок Соболев, не без удовольствия наблюдая за растерянными и сумрачными лицами самого господина Шталле и его подручных бандитов, выбравшихся из подъехавшего к пляжу джипа и озиравших полуобнаженное людское море явно в наивной надежде отыскать сбежавшего русского ученого и его девушку. По иронии судьбы, джип остановился почти совсем рядышком с тем местом, где расположились на лежаках Соболев и Даша, слегка замаскировавшиеся темными очками и нашлепками на носах, но поисковикам это «рядом» не очень-то помогло. Виктор отчетливо видел, как Шталле что-то сердито выговаривал одному из подручных, как потом немец еще раз окинул взглядом море голых спин и животов, безнадежно махнул рукой и, усевшись с подручными в джип, умчался обратно в город.