Шталле продемонстрировал турку заранее приготовленный деревянный цилиндр примерно сантиметров десяти в диаметре и, тщательно укладывая виток за витком, обмотал цилиндр по всей длине. На сложившемся таким образом «письменном поле» были четко видны строчки, написанные латинским шрифтом и какое-то подобие не то карты, не то схематического чертежа.
— Вот для удобства я перенес все это на простой лист бумаги — это как бы развернутое изображение с этого цилиндра… Вот, посмотрите, уважаемый Исмаил, — немец ткнул пальцем в импровизированный чертеж, — вам все это ничего не напоминает? Здесь в записях упоминается известный еще в древности город Латина…
— Знаю, — кивнул Ахмед-оглы, не сводивший взгляда с длинного листа ватмана сантиметров сорока шириной, — это недалеко от Трабзона. И что там про Латину?
— А вот обратите внимание на этот прямоугольник, видите? Это план античных терм, некогда располагавшихся в городском квартале. Я специально узнавал — термы уцелели, а значит, вполне могло уцелеть и вот это помещение… Вот, тут крестиком помечено.
— Вы думаете…
— Да, у меня есть веские основания предполагать, что там вполне может оказаться тайник с той самой вещью, ради которой мы с вами и затеяли все это… э-ээ… предприятие!
– Очень любопытно, Шталле! Очень… — Ахмед-оглы вдруг повернулся к немцу и, недоверчиво прищуриваясь, вдруг спросил: — Как же вам так просто и быстро удалось вычислить правильное сечение этого бревна? Если я правильно понимаю, то даже небольшая ошибка на пару сантиметров не позволила бы сложить эту тряпку в зашифрованный план и текст?
— Вы абсолютно правы, уважаемый Ахмед-оглы! — не без некоторого самодовольства улыбнулся археолог. — Не все так просто… Если буквально в двух словах, то при вычислениях я воспользовался неким подобием унифицированного принципа золотого сечения древних и разработанными лично вашим покорным слугой методами, применяемыми сегодня в некоторых вспомогательных исторических дисциплинах — именно в тех, что помогают уточнять те или иные исторические даты.
— А нормальным языком вы пояснить можете? — сердито поджал губы турок.
— Хм… В общем, я прикинул, что древние могли быть не столь оригинальны, как мы порой себе о них воображаем. Цилиндр должен был быть именно такого диаметра, чтобы на него навернулось ровно тридцать три оборота ленты! Тридцать три — это, как все мы знаем, возраст Иисуса Христа. Пара несложных математических расчетов — и вот, план перед нами!
— Ну что ж, замечательно… — Ахмед-оглы еще раз задумчиво посмотрел на план с сопроводительным текстом и спросил: — Сколько, вы говорите, километров до этого городка? До Латины? Пожалуй, нам надо туда наведаться. С экскурсией… Ха-ха-ха! Только вот что, дорогой Шталле… Поедем втроем: я, вы и мой секретарь. Вашим головорезам там, пожалуй, делать нечего. Пусть легионеры спокойно пьют свое пиво — ни к чему тащиться в Латину целой толпой и привлекать ненужное внимание.