После нескольких кругов Джо Боб припарковал машину, мы вылезли и направились по Халл-стрит, глазея на витрины и доверительно сообщая друг другу, что купим в следующий раз. Дольше всего мы стояли перед витриной «Обувного магазина Спаркса», отца Джо Боба, и пришли к выводу, что здесь самый богатый выбор обуви в городе. Мне нравилось, что всякий раз, натыкаясь на бумажный стаканчик или яркую обертку от шоколада, Джо Боб поднимал ее — наручные часы звонко стучали о тротуар — и бросал в урну, неизменно говоря: «Получите халлспортское сокровище».
— Ты, наверное, не можешь пройти по улице, чтобы не зацепить какой-нибудь мусор, — сказала я с уважением.
— Чего? — не переставая жевать «Джуси фрут», спросил он.
— Мусор. Бросают где попало.
Он согласно кивнул головой. Мы вернулись к машине, сделали еще несколько кругов и припарковались около «Росинки» — самого популярного в нашей среде ресторана. Мы включили ее в свой маршрут из-за асфальтированных стоянок. Джо Боб всегда тщательно объезжал ухабы и ямы, чтобы не чистить потом радиаторы. Пройдет год, и мы будем мчаться с Клемом Клойдом на его «харлее» не разбирая дороги, как потом с Эдди Холзер на лыжах по склонам Вермонта.
Джо Боб заказал в установленный на стоянке микрофон молоко для себя и маленький стаканчик вишневого коктейля даме — то есть мне.
— Спасибо, мэм, — прошепелявил он, по-идиотски улыбаясь официантке и не сводя глаз с ее огромной груди. Потом выплюнул жвачку, и один за другим выдул все шесть пакетов молока. Потом вернул жвачку в рот, улыбнулся мне, пробормотал: «Режим!» — и снова уставился на роскошный бюст официантки.
— Однажды, — наконец заговорил он, — я был тут с кузеном Джимом. У него «форрлейн», окна открываются нажатием кнопок. Ну вот, та девушка — по-моему, это именно она — принесла ему пачку «Пелл-мелл». Окно было наполовину открыто, и старина Джим хотел его совсем открыть, но не видел, что делает, и нажал не на ту кнопку. — Я одобрительно кивнула: впервые Джо Боб осилил столько слов за один раз. Он вздохнул и еле слышно продолжил: — Ну вот, он хотел открыть окно, но нечаянно закрыл.
Я не поняла, почему он рассмеялся, и неопределенно хмыкнула, ожидая продолжения, но Джо Боб только рассмеялся, не думая ничего объяснять.
— Я не уверена, что поняла, — пробормотала я.
Он покраснел.
— Она стояла прямо у окна, понимаешь? Он хотел открыть окно, но считал деньги — хватит или нет? — нажал не ту кнопку и закрыл его. Он как бы отрубил ее… Ну, ты понимаешь, о чем я говорю…
Я вздрогнула, представив, как это больно — отрубить грудь, покраснела при таком откровенном упоминании о женской анатомии и по-идиотски хихикнула, будто понимаю юмор.