Да, это необычно, и я думаю о том, как это необычно, думаю в тот самый редкий момент, когда солнце меркнет, скрывается посреди ясного дня за луной, – тут-то я и понимаю, почему всю жизнь храню мамину фотографию. Потому что она была как луник, свет горел в самом ее средоточии, и в каждом, и во всем есть нечто дивное, что нужно увидеть и сохранить, чтобы любоваться, когда нужно поднять настроение или вернуть уверенность и особенно когда в тебе самом потускнеет внутреннее сияние и останется что-то больше похожее на угли.
– Папа? Папа, с тобой все в порядке? – шепчет она в трубку, и я не понимаю, почему она говорит шепотом.
Тень луны целиком прошла мимо, солнце освободилось, вернулся дневной свет. Вокруг все ликуют.
Я почувствовал влагу на щеке.
Ясижу на капоте своего автомобиля посреди поля, куда свернула, чтобы полюбоваться затмением. Ловкий местный фермер брал два евро лишь за то, чтобы остановиться на его земле и посмотреть затмение с этого места. На каждой машине сидят люди в нелепых очках, а я только что поговорила по телефону с отцом, и в горле засел комок, но я стараюсь не обращать на это внимания, лихорадочно пролистывая каталог. Внезапно останавливаюсь.
Луники.
У него их множество, но я провожу пальцем по списку и нахожу то, что мне нужно.
Миниатюрные луники (250), и стеклянная банка тоже упомянута, в идеальном состоянии. Далее указано: «Лучшие луны мира», компания Christensen Agate, одноструйные марблс». И составленное отцом описание: «Просвечивающий белый молочный марблс с крошечными пузырьками воздуха внутри и слегка синеватым отливом. Спасибо доктору Пенджаби».
Вокруг все ликуют, приветствуя вновь выкатившееся во всей полноте солнце. Не знаю, сколько это длилось, несколько минут, наверное, но все обнимаются и хлопают в ладоши, взволнованные этим событием – природное явление вместо наркотика. И у меня глаза влажны. Что-то в папином голосе и напугало меня, и глубоко растрогало. Тон его сильно изменился, будто со мной говорил совсем другой человек. Кто-то другой просвечивал сквозь него, рассказывая историю, тайную историю о нем и обо мне маленькой, но не только в этом дело. Это была еще и история о марблс. За тридцать лет своей жизни я ни разу не слышала из его уст это слово, а теперь, когда я пустилась в этот… квест, в тот самый момент, когда я наблюдала великое природное явление… Я потрясена. Сняв эти смешные очки для затмения, я вытерла глаза и решила прямо сейчас поехать к отцу, поговорить с ним о марблс. Прежде, когда он так явно ничего не мог вспомнить, казалось неправильным обсуждать с ним это, но, кажется, кровяники пробудили в нем сегодня какие-то воспоминания.