— Меня зовут Тоссуилл.
Это был тот самый английский эксперт, о котором говорила нам леди Уиллард, назвав его мелким служащим из Британского музея. В выражении лица этого человека было что-то суровое и непреклонное. Мне это сразу бросилось в глаза.
— Может быть, вы пройдете за мной? — предложил доктор Тоссуилл. — Я проведу вас к сэру Гаю Уилларду. Он очень просил, чтобы ему сразу же сообщили о вашем приезде.
Нас провели через лагерь к большой палатке. Доктор Тоссуилл приподнял завесу, и мы вошли внутрь. В палатке сидело трое мужчин.
— Мосье Пуаро и капитан Хастингс, — представил нас Тоссуилл.
Самый молодой из сидевших вскочил и поспешно бросился нас приветствовать. В его поведении была какая-то порывистость, напоминавшая его мать. Он не выглядел таким же загорелым, как двое других, и от этого, а может быть, от следов усталости, лежавших вокруг глаз, он казался старше своих двадцати двух лет. Было ясно, что ему стоит огромных усилий справляться с тяжелыми душевными переживаниями.
Он познакомил нас с остальными двумя: доктором Эймсом, энергичным человеком лет за тридцать, с проседью на висках, и мистером Харпером, секретарем экспедиции, симпатичным худощавым молодым человеком в роговых очках.
Несколько минут длился бессвязный разговор, потом мистер Харпер ушел. Вскоре за ним последовал и доктор Тоссуилл. Мы остались с сэром Гаем Уиллардом и доктором Эймсом.
— Пожалуйста, спрашивайте обо всем, что бы вам хотелось узнать, мосье Пуаро, — сказал Уиллард. — Мы здесь совершенно ошеломлены этой странной полосой несчастий. Но я думаю — да и не может быть иначе, что тут совершенно случайное стечение обстоятельств.
Было заметно, что он волнуется, и это несколько противоречило его словам. Я видел, что Пуаро внимательно изучает его.
— Вы действительно решили целиком отдаться этой работе, сэр Гай?
— Пожалуй, да. Несмотря на все, что здесь происходит и что еще ждет нас, работы будут продолжаться. Имейте это в виду.
Пуаро обернулся к другому собеседнику.
— А что вы скажете на это, доктор?
— Да, знаете ли, — растягивая слова, заговорил доктор, — сам я тоже пока не собираюсь покидать место работ.
На лице Пуаро появилось выражение многозначительной деловитости.
— Тогда, очевидно, нам следует восстановить фактическое положение дел. Когда умер мистер Шнейдер?
— Три дня тому назад.
— Вы уверены, что это был столбняк?
— Совершенно уверен.
— А не могло ли это быть, например, отравление стрихнином?
— Нет, мосье Пуаро, это исключено. Я понимаю, что вы имеете в виду. Но это был явный случай столбняка.
— А разве вы не делали уколов противостолбнячной сыворотки?