Впереди, в двух сотнях метров, летел первый «Жнец» — головной флайер кортежа охраны, — пилот не видел его глазами, но знал о его точном нахождении благодаря радару, — еще два флайера, каждый в сотне метров от охраняемой машины, держали дистанцию сзади, образуя вместе с головным на экране радара вытянутый треугольник.
Погодные условия не мешали еле-еле ползущим «Жнецам» контролировать каждый метр пространства внутри треугольника и за его пределами: их эхолокаторы и тепловизоры охватывали радиус в полкилометра и, таким образом, машина архипатрита находилась под тройной защитой их лучевого и кинетического оружия.
Лучевое оружие при таком плотном тумане было малоэффективным, но скорострельные кинетические пушки «Жнецов», автоматически наводившиеся на каждое способное укрыть человека ущелье или грот, с лихвой компенсировали этот недостаток. Установленные на флайерах разнокалиберные пулеметы были всегда готовы в доли секунды поразить цель, будь то человек, машина или мелкое животное. Пулеметам никакой туман не был помехой.
Арбигост сидел откинувшись на удобном кожаном диване в комфортном салоне флайера, носившего пафосное название «Повелитель боли и наслаждения».
Нижняя кромка окна, полностью непрозрачного снаружи, и лишь слегка приглушавшего свет изнутри салона, поднималась от уровня подлокотников диванов и кресел вверх к довольно низкому, не требующему, впрочем, наклоняться, потолку; окно тянулось вдоль борта машины от перегородки, отделявшей салон от кабины пилотов, до перегородки, за которой находился багажный отсек, расположенный в хвостовой части флайера. Архипатрит поглядывал в окно на проносившиеся за бортом снежные вихри и потягивал через трубку легкий коктейль из высокого бокала, который держал одной рукой, в то время как другая его рука лежала на голове ублажавшей молоденькой девушки. Впереди было еще не менее полутора часов полета, и священник коротал время способом, который всегда предпочитал всем прочим доступным ему развлечениям.
В отличие от Его высокопреосвященства, предпочитавшего молоденьких мальчиков, Арбигост любил исключительно девушек, и непременно самого юного возраста. Скорее даже — девочек. В этом их вкусы с первосвященником были схожи.
Парелиат, — так звали девушку, была куплена архипатритом как рабыня. Ею она в сущности и оставалась, хотя и называлась теперь «служанкой». Уже почти год она сопровождала Арбигоста во всех полетах и поездках и жила с ним в его усадьбе на берегу Средиземного моря, где к услугам юной девушки были все доступные на территории поместья блага (кроме личной свободы).