«Нет. Я вас хорошо понимаю, господин Куратор…»
«Этот Айн достаточно скомпрометирован… Нельзя допустить, чтобы у полиции возникли сомнения на его счет…» — стеклянный Ферзь перешагнул с одного на другой квадрат белого цвета по диагонали.
Пешка сделала скромный шаг прямо.
«Разрешите уточнить».
«Разрешаю, агент, уточняйте».
«Мы устраняем Айна как бы оказывая помощь Подполью... с одной стороны... но с другой — мы вызываем в ячейке беспокойство, которое может повлечь неосторожные шаги подпольщиков… Мне такая тактика кажется несколько эм… противоречивой…»
«Понимаю ваше недоумение, агент», — проскрежетал Ферзь. — «Цель такой тактики проста: привлечь в игру дополнительные, более крупные фигуры Подполья. У древних русских было в ходу такое выражение — «медвежья услуга»… Оно означало неуместную помощь — помощь такую, без которой нуждавшемуся в помощи было бы гораздо лучше… Так вот, устранением Айна мы окажем подпольщикам именно такую сомнительную помощь... медвежью услугу, и тем вызовем в их среде желательную для нас активность… Думаю, можно не сомневаться в том, что Александр уже связался с вышестоящими заправилами своей организации чтобы выяснить — не является ли неудавшееся вам, агент... учтите, эта неудача — ваш просчет... так вот… не является ли неудавшееся покушение вмешательством в ведомую им и его ячейкой игру структур Подполья, о которых его командиры не посчитали нужным ему сообщить».
«Понимаю», — сказала Пешка.
«Вот и хорошо», — сказал Ферзь. — «Надеюсь, вы доведете это дело до конца, агент…»
«Я имею все необходимые полномочия, господин Куратор?»
«В пределах разумного…»
Фигуры сделали еще несколько ходов по игровому полю, конца которого не было видно. Противоположные скалы нефритового каньона казались близкими — всего-то десяток, или чуть больше десяти километров от стены до стены. Но это если смотреть на них поверх шахматного поля, если же перенести взгляд ниже и посмотреть на само поле, то поле начинало казаться бесконечным. Что до длины каньона, то, в каком направлении не смотри, две его высокие, не менее пяти или семи километров, стены все время заворачивали, и заворачивали таким странным образом, что вместе со стенами заворачивало и само пространство программы. Если посмотреть не в направлении одной из стен, а вдоль каньона, то вдали, примерно в сотне километрах, можно было увидеть одиноко шагавшие по черно-белой плоскости фигуры — ферзя и пешку.
В тот момент вверху вспыхнуло несколько раз и по каньону прокатился гром, какой бывает весной перед сильным дождем.
«Это еще что?» — Ферзь изогнувшись посмотрел на янтарное небо, по которому подобно гигантским роям пчел плыли облака желтого цвета.