Снаружи стояла кромешная тьма. При такой метели в небе нельзя было разглядеть ни одной луны, — только тьма, песок и лед, и холод — пронимающий до самых костей лютый холод.
Зима — время, когда сутки делятся надвое, и темной ночью, если нет ледяного дождя или снегопада, в небе можно ясно видеть одну из двух лун Агара, а днем оба солнца, оранжевое и изжелто-белое, стоят почти рядом. В летнее время Агар проходит между двумя своими светилами и Аркаб с Нуброком сменяют друг друга на небосводе, сменяя день днем. А вот зимой… Зимой ураганные ветры швыряют в лицо ледяными колючками, а по ночам бывает настолько холодно, что можно запросто превратиться в ледяной памятник самому себе, стоит только присесть и задремать в каком-нибудь закутке, наивно попытавшись согреться без огня…
Связной ждал.
Шестнадцать часов назад черный командир по имени Святой Отец вышел на связь через спутник и сообщил Связному о необходимости срочно с ним встретиться. Несмотря на закрытый канал и использование в разговоре особого шифра на вопрос о причине срочности Святой Отец лишь сказал, что это «особое дело», дав понять, что уточнять не стоит. Связной не стал. Ему уже было понятно — от кого будет задание.
Они сговорились о встрече в Харфахаре, куда держал путь Связной, и черный командир отключился.
Связной пришел сюда семь часов назад.
Он достал из кармана старые часы и взглянул на покрытый ударопрочным стеклом голубой циферблат, двадцать два деления на котором были окрашены оранжевым, и другие двадцать два — белым цветом. Главная стрелка показывала пять часов на белом. Час назад должен был появиться Святой Отец. Черный командир опаздывал…
Допив бульон, он плеснул в кружку из стоявшего на кирпиче чайника, бросил сверху щепоть соли, разболтал и, подождав, чтобы немного остыло, проглотил одним залпом, после вытер кружку насухо и убрал в стоявший рядом заплечный мешок. Встав с кресла, Связной взял ружье и направился к двери, собираясь спуститься этажом ниже, где был условный «туалет», когда проржавевшая батарея отопления в углу загудела: «бом-м» — труба резко заглохла (так бывает, если после удара упереться в трубу ногой); и снова: «бом-м» — дважды с одинаковым интервалом. После небольшой паузы, раздался последний удар: «бом-м-м-м…» — без прерывания, — труба гудела пока не затихла сама собой. Связной отошел от двери в левый угол.
На лестничной клетке за дверью нарочито зашаркали. Шаги приблизились и кто-то громко высморкался.
— Эй, Связной! — Раздался за дверью знакомый голос. — Ты там аккуратнее с ружьем… не шмаляй из-за угла. Это мы.