— И что Тьма взяла взамен? — тихо спросила она, уже зная ответ.
— О, я сам отдал. С большим удовольствием. И это единственное, за что я ей искренне благодарен.
Ксандр усмехнулся, и Вейн поняла, что действительно сильно сглупила. Ничего не осталось от того человека, которого она знала, потому что не осталось того, что делало его человеком. Конечно, он хотел освободиться от того, что мешало, от того, что болело… От чувств. Именно они горят в наших душах, наполняют счастьем или жалят каленым железом...
— Да… — выдохнул он ей в губы почти нежно, — ты такая догадливая, моя Вейни.
— Отпусти, — беспомощно сказала она, чувствуя себя бесполезной тряпичной куклой. Все ее навыки охотницы сейчас были бесполезны, сил не было, да и желания — тоже.
— А теперь открывай воспоминания, — хрипло приказал Ксандр.
— Нет.
— Открывай! — Темнота вокруг него растекалась, заворачивалась в вихри. — Открывай, иначе я за себя не ручаюсь.
Путница вздохнула.
— Нет, — тихо повторила она.
Тьма ужалила тело тысячей рассерженных ос, она вскрикнула от боли и усмехнулась грустно, потому что комната в башне пропала, и теперь она стояла босыми ногами на ледяных камнях подземелья. Здесь не было окон и дверей, только сырой каменный мешок с гнилым тюфяком в углу и тусклой зеленой плесенью, слабо освещающей темницу.
— Чем быстрее ты научишься слушаться меня, тем дольше проживешь, — глухо сказал Ксандр, отходя от нее.
— Слушаться тебя? — с усмешкой повторила Вейн. — Тебе придется долго ждать, — она рассмеялась.
Он постоял, рассматривая улыбающуюся девушку, а потом просто исчез, растаял туманом. Вейн резко прекратила смеяться и закрыла лицо ладонями. Сжала кулаки. Легла на тюфяк, подтянув коленки и безуспешно пытаясь укрыть платьем замерзшие ноги. « Ну, хоть посплю…» — устало пробормотала Путница и закрыла глаза.
Серый туман вполз клочьями, растекся по темнице. У тумана нет глаз, он видит лишь суть, а не оболочку, а Ксандр хотел смотреть на тело, на ее закрытые глаза, на губы, на тонкую фигурку, чуть дрожащую во сне. Темнота подземелья не мешала ему, в ней он видел лучше, чем днем, ведь темнота давно стала его сутью.
Он не знал, зачем стоит здесь и смотрит на нее, но и уйти не мог.
***
Далькотт.
Она бежала по коридору, подобрав юбки и пытаясь сдержать душившие ее слезы. Но спрятаться в темном углу, как хотела, не успела. Сильные руки подхватили ее и прижали к мужской груди.
— Вейни…Ну куда ты так несешься?