– Как в порожнем товарняке едем.
– Егора поздравить пришли, халявщики.
Последняя фраза явно принадлежала Прокопу Кирееву.
Какое-то время они слушали шум наверху, даже не пытаясь ничего предпринять. Да и что можно сделать? Начать палить в потолок, разрушая его и помогая тем самым тварям? Не говоря уже о том, что внутри будет полно крови и, даже если удастся защитить глаза очками, попади она внутрь, произойдет отравление. Возможно, и не с летальным исходом, но несколько часов мучительной рвоты обеспечено.
– Рустам, зажги лампу! – прокричал Чужинов, а когда помещение осветилось, вновь поднял кружку, жестом предлагая остальным присоединиться к нему. – За тебя, Егор! – под аккомпанемент непрекращающегося грохота произнес он и потянулся к имениннику, чтобы чокнуться. Остальные дружно к ним присоединились. Семьдесят граммов для мужчины – на один глоток, и лишь сам виновник торжества сделал их несколько, еще и умудрился закашляться, после чего по-дружески получил от Дениса ладонью между лопаток. Закинув ломтик лимона под язык, похрустели шоколадом, и тут Рустам выдал:
– Икры как будто бы меньше стало. Признавайтесь, кто? – Хотя на самом деле баночка оставалась нетронутой.
Немудреная шутка вызвала смех, под который Прокоп разлил по кружкам уже самогонку. Все понимали: если потолок сейчас не выдержит веса тварей – они погибнут. Как не спастись, если попытаться сбежать через проделанную в стене дыру.
– С наступающим! – проорал Джиоев.
– Уже две минуты, как новый наступил.
– Ну тогда, чтобы в новом году все твари сдохли!
И они дружно выпили, отлично понимая, что чудеса не случаются, даже если загадать их в новогоднюю ночь.
Твари угомонились только перед самым рассветом. Сначала шум начал потихоньку стихать, а затем и вовсе прекратился. Большая часть особей снова укрылась за стенами цеха, но стрелять в них не стали: темно, напрасный перевод патронов. На крыше определенно оставалось несколько, но они при всем желании уже не могли создать тот шум, что раздавался всю ночь.
Наконец-то можно было разговаривать спокойно, не напрягая голосовые связки, но все молчали. Посмотрев на утомленные лица товарищей, Глеб подумал: «Вероятно, и у меня самого вид нисколько не лучше. Если не хуже».
После показавшейся всем бесконечной ночи парни смертельно устали. И несколько раз успели попрощаться с жизнью, когда хлипкий вагончик лишь чудом не завалился вниз. Поначалу им было даже весело: громко кричали тосты, шутили, дочиста подмели все, что было на праздничном столе… Ну а потом, когда прошел час, другой, третий, начались проблемы. И если от грохота можно было хоть как-то уберечься, заткнув уши, то постоянная тряска действовала всем на нервы так, что они начали поглядывать друг на друга с опасением: как бы никто не схватился за оружие и не начал палить в потолок. Вероятно, твари именно этого и добивались. Или другого: что люди в отчаянии попытаются пойти на прорыв. Вернее, не сами твари – та или те хитрые особи, которые ими управляют. А в том, что дело обстоит именно так, из семерых не сомневался никто.