Войтов взглянул в спину Чужинова: «Если уж Глеб начал выражаться, значит, и у него нервы есть: не такой он и железный, как кажется с виду».
Время тянулось томительно медленно. В зимнюю пору световой день короток, но сейчас он казался им бесконечно длинным. Все собрались в одной из комнат второго этажа, полностью готовые к тому, чтобы покинуть этот дом, который в любой миг мог стать для них смертельной ловушкой.
Глеб видел, как товарищи бросают друг на друга опасливые взгляды: вдруг одна из тварей, та самая, которая умеет воздействовать на сознание людей, подобралась достаточно близко и уже залезла в чей-то мозг. И что тогда? Ждать неожиданного выстрела от того, кому ты полностью доверяешь? Кто не раз спасал тебе жизнь и кому ты сам помог не единожды? Или такая тварь способна подчинить своей воле сразу всех? А может, все не так плохо, как они вбили себе в голову, и тварь умеет влиять только на такую же тварь. Но сомнение – то чувство, которое может, как ржа, разъесть любую уверенность, как бы крепка та ни была. И лишь Егор, укутанный во все, что только можно, а ему, неподвижному, потерявшему много крови, получить переохлаждение было несложно, лежал с закрытыми глазами.
– Уходим, – объявил Чужинов.
– И снежок как нельзя кстати пошел, – пробормотал Денис, подхватывая с одной стороны волокушу с раненым, которую еще предстояло протащить через узкий лаз.
– Да что там снежок – снежище! – приноравливаясь с другой стороны волокуши, сказал Киреев. – Каюсь: я уже все известные мне молитвы не один раз прочел, чтобы он только начался.
Глеб наполовину высунулся из лаза, прикрыл глаза, прислушиваясь: толку от зрения сейчас практически ноль – темно, да и снег валит так, что действительно стоит повторить за Прокопом – снежище. Ничего так и не услышав, рывком выбрался наружу, держа наготове автомат. Из дыры тут же показался Рустам, но тот задерживаться не стал. Прокоп появился следующим. Вдвоем с Войтовым они извлекли волокушу с Егором.
Когда они оказались на льду Одны, Чужинов взглянул в ту сторону, где растворилось во мраке их временное прибежище. Будь все иначе, они бы обязательно задержались в нем на некоторое время. В доме явно кто-то обитал продолжительное время и покинул его не так давно, возможно, даже прошедшей осенью. Отчего покинул и почему не вернулся – другой вопрос, ответ на который Чужинова в данный момент не интересовал.
– Темно, как у негра в заднице, – проворчал Прокоп, едва ли не на ощупь вручая Чужинову привязанную к волокуше веревку. Шли они по стрелке компаса и, по его предположениям, вот-вот должны были упереться в берег реки. Крутой, в отличие от противоположного. Затем необходимо было пройти вдоль него, чтобы наткнуться на овраг, по которому и следовало взобраться наверх. Глеб взял с запасом правее, чтобы уж точно не пройти мимо, потому что до следующей такой возможности предстояло топать и топать.