Вот как раз сейчас именно такой случай. Старт ответственней некуда. И тебе уважаемый Максим Григорьевич придется продемонстрировать все свое мастерство.
— Хватит тянуть! — приказал я себе, — Поехали!
Я включил заднюю передачу и аккуратно попытался стронуться. Машина дернулась, но так и осталась стоять на месте. Кроме скрежета трущихся о резину и броню кирпичей других звуков слышно не было, ничего не хрустнуло, не затрещало. Не плохо для начала. С души свалился огромный камень. Надежная торсионная подвеска выдержала выпавшие на ее долю испытания. Ну, а если такая великолепная машина цела и исправна, то грех не использовать все ее замечательные возможности.
Во время следующего предпринятого мной отчаянного рывка БТР ревел мотором и судорожно маслал проскальзывающими колесами, но с места почти не двигался. Еще одна, третья по счету попытка оказалась не намного удачнее двух предыдущих. Что-то не пускало, что-то надежно держало машину в каменной ловушке.
Именно когда я раздумывал об этом, в люк над моей головой настойчиво забарабанили. Я привстал и открыл крышку. Ну, конечно же, это был Леший.
— Ты чего остановился?! — прокричал подполковник. — Давай! Осыпаются ведь! Вон, уже пол морды освободил. Даже крышки смотровых люков теперь можно открыть.
Я немедленно последовал совету приятеля и открыл крышки. Внутрь кабины тут же ворвался дневной свет. Однако от него я даже не зажмурился. Странные фокусы выкидывают мои глаза. А может дело вовсе не в глазах? Может это сам свет? Он уже не такой яркий, и это первый звонок, первый намек на приближающиеся сумерки.
— Андрюха, держись! — прокричал я и вновь заставил мотор взреветь.
На этот раз я применил новую методу. То рвал вперед, то сдавал назад, пытаясь раскачать, расшатать машину, словно это был ржавый гвоздь, плотно засевший в старой доске. Что из этого выходило, было видно плохо, но наблюдатель у меня над головой все подначивал и подначивал:
— Давай-давай! Кажись, получается! Еще чуток и пойдет!
Цирк-зоопарк, ну когда же пойдет? Я злился на БТР, на Лешего и на самого себя.
— Пошла, родимая! — вдруг громко завопил Загребельный. — Поддай газку, Максим!
Мне ничего не оставалось как послушаться. Мотор взревел как сумасшедший, бронетранспортер заходил ходуном, снаружи послышался оглушительный грохот, визг и скрежет. Что там происходило я так и не понял, но только баррикада впереди начала удаляться. Машина, покачиваясь, медленно отползала назад.
Глядя на два вдрызг разорванных колеса, я сокрушенно покачал головой.
— Кто ж знал, что там железобетонные балки, да еще и арматура из них торчит? — пожал плечами сконфуженный Леший. — И когда только эту дрянь успели туда скинуть? Я, по крайней мере, не видел.