— Съедобны у них только лапы, — тем временем продолжила Лиза. — Три лапы, — тут же поправилась она. — Ту, на которой шип, трогать ни в коем случае нельзя. Внутри проток с ядом. Как ни старайся, все равно его раздавишь.
— Только три лапы… — задумчиво произнес я, намекая, что от такой дичи не очень-то разжиреешь.
— Мяса получается всего грамм триста, но это хорошее мясо.
Лиза сперва пояснила, а затем, выудив откуда-то из темноты небольшой топорик, ловко отделила три съедобные конечности. Она отшвырнула бесполезное, теперь уже одноногое туловище и стала обухом топора, словно орехи, колоть покрытые хитином лапы. Внутри каждой из них обнаруживались продолговатые кусочки белого мяса, очень похожие на давно позабытый деликатес под названием крабовые палочки.
— Если в углях запекать, то надо лапы целиком ложить, а уж потом колоть и есть, — проинформировал Пашка, опуская коптилку на пол.
— Но сейчас-то мы кашу с мясом готовим, — заметила его сестра. — А значит, сперва чистим, а уж потом варим.
— Давай помогу, — предложил я и стал подыскивать на полках что-либо похожее на кухонный топор Лизы.
Не скажу, что мне очень уж хотелось копаться в паучьих потрохах, но, во-первых, долг джентльмена, а во-вторых, надо же было доказать самому себе, что я тоже могу прикоснуться к этой мерзости. Когда под руку подвернулся тяжелый хорошо оточенный тесак, стало понятно, что испытание моей выдержки начинается.
Ощущая под пальцами колючую щетину, вымазываясь в бурую жижу с резким запахом аммиака, я рубил многосуставные, как гибкая телескопическая антенна, конечности. Затем переворачивал тесак тупой стороной и крошил твердую оболочку. Хватаясь за каждую новую лапу, я заставлял себя не кривиться. После разделки третьего или четвертого крестовика это стало получаться, ну или почти получаться. Гримасу отвращения на моем лице сменило что-то совсем иное.
— Ты сейчас на маньяка похож, — пошутил Загребельный. — Такой же тупой и кровожадный взгляд. — Подполковник на пару с мальчишкой занимались тем, что ножами выковыривали мясо и собирали его в кривую, битую эмалированную миску.
— Ха-ха, как смешно, — огрызнулся я. — Ты давай, работай и не умничай.
Сказал я это так… чтобы отмазаться. На самом деле подгонять Андрюху не было нужды. Они с Пашкой трудились куда проворней, чем мы с Лизой, и в миске уже накопилось килограмма два паучьего мяса. Вот только вид и аромат у него были весьма подозрительными.
— Когда промоем от крови, почти весь запах уйдет, — Лиза перехватила мой озабоченный взгляд. — А когда сварится, вообще ничего такого не аппетитного чувствоваться не будет.