— Виноват, товарищ майор. Недоглядел.
Петр Грищенко решил «всерьез» поговорить с Лобановым. И он это сделал, когда мы остались втроем после офицерского собрания, на котором Лобанову порядочно влетело за ЧП в его роте.
— Послушай, Михаил, — начал Грищенко без лишних предисловий. — Надо все-таки больше заботиться о подчиненных.
— Я забочусь и ничего лишнего от них не требую, — спокойно возразил Лобанов и по обыкновению покраснел. — Но мне с этими людьми придется воевать, бить фашистов, и я…
— Ну что ты? — нетерпеливо перебил его Петр.
— Я учу их тому, что потребуется на войне.
— Видал его! — Грищенко победно взглянул на Михаила. — Нет, ты слышишь, что он говорит, а? А знаешь ли ты, что требуется на войне? — наступал торжествующий лейтенант.
— Знаю.
— Где же это? Неужели в Ташкенте ты на войну-то нагляделся? Хо!
Лобанов промолчал. И я не видел по его лицу, чтобы он обиделся на Петра.
Как-то разведчики и связисты участвовали вместе в одном учении. Во время привала Грищенко подошел к телефонисту Камушку, которому, как известно, больше всего доставалось от Лобанова, и участливо спросил:
— Ну как, солдат, нелегко служить-то?
— Трудно, — признался тот чистосердечно, но потом, почесав еще не совсем зажившую щеку, вдруг добавил: — Служба всюду трудная. Нашему лейтенанту тоже нелегко. И вам нелегко.
Грищенко молчал. Вот это «нашему лейтенанту», кажется, объяснило Петру очень многое.
Потом фронт. Наблюдая на фронтовых дорогах и перепутьях Лобанова, мы должны были отметить для себя, что и тут командир роты связи не изменил своего курса: он по-прежнему был суров и строг с подчиненными. А ранней весной 1945 года Петру Грищенко где-то в районе венгерского города Секешфехервар (об этом городе наши солдаты, между прочим, говорили, что его легче взять, чем назвать, хотя, как оказалось потом, и то и другое было чрезвычайно трудно сделать), — так вот, в районе этого злополучного города Петру еще раз пришлось задуматься о невзрачном с виду, но удивительном офицере.
Группе разведчиков было приказано ночью проникнуть в расположение противника и захватить «языка». Задание хоть и нелегкое, но для разведчиков вполне привычное, особых тревог не вызывало. Однако Грищенко почему-то решил произвести этот очередной поиск сам и лично возглавил группу. И — надо же было случиться так! — разведчики были обнаружены немцами и перехвачены. Пришлось быстро проникнуть в какое-то каменное строение и забаррикадироваться в нем. Гитлеровцам, понятно, хотелось захватить разведчиков живыми, но это им не удалось: разведчики злобно отстреливались из автоматов и близко к строению не подпускали.