Бронированный грузовик, несмотря на огромную массу, ходко шел посреди единственной автомобильной дороги ведущей в город. Остальные, так и оставшиеся для меня чужаками русские, сидели внутри машины, на установленных по бортам кузова лавках. Когда я оказался внутри похожего на злобную тварь грузовика, успел мельком осмотреться и увидеть наполняющие салон многочисленные ящики, приваренный к полу железный стол и кабину водителя — перегородки между кузовом и водительской частью отсутствовали.
Борис уселся рядом с водителем и предложил мне занять место по соседству, но я отказался — из-за установленных поверх лобового стекла бронированных пластин обзор никакой. Так я и очутился в пулеметном гнезде, прижатый к его краю плечом широкоплечего крепыша Виктора. Оставшиеся внутри салона члены отряда сейчас могли в подробностях разглядеть нижние половины наших туловищ. Правда, меня это не волновало — я больше интересовался происходящим вокруг, как-то незаметно для самого себя, приступив к обязанностям проводника.
В десяти метрах сзади пылила еще одна машина — капитально переделанный умельцами Бессадулина школьный американский автобус с остатками облезшей белой краски. Как мне пояснил мастер Палыч, автобус появился в городе еще до войны в двухтысячных годах. Купленный по дешевке, он использовался для перевозки рабочих на завод.
Недавно над машиной хорошенько поработали, полностью сменив ходовую часть, поставив толстые колеса от неизвестной мне техники и наварив защитные бронепластины. Автобус выглядел солидно, но я глубоко сомневался в его проходимости через пески. Одно дело по накатанной дороге в Теплицы и обратно людей возить и совсем другое переть через пустыню.
В салоне сидело двадцать вооруженных рыл — бойцы хозяина ТЦ, сопровождающие нас в пути. Там же ехал второй проводник Косой Ильяс, не последовавший моему примеру и оставшийся внутри автобуса.
По левую сторону от нас остался город, отделенный от дороги двухкилометровой полосой пустыни. Но я смотрю не туда. Мое внимание обращено прямо в противоположном направлении — рядом с нами, буквально в двадцати метрах, тянулись полузасыпанные песком дома. Дачный комплекс. Место населенное изгоями — больными, калеками и уродами. Впрочем, проще назвать местных жителей одним коротким, но очень емким словом — мутанты. Муты…
— Это и есть «Дачи», правильно? — не отрывая глаз от карты, поинтересовался Виктор, когда дома остались позади.
— Ага — отозвался я, поглядывая на последний ряд домов, где несколько мужчин размеренно махали лопатами, отбрасывая подступивший вплотную к редким огородным грядкам пустынный песок — Он самый.