С учёбы они возвращались примерно в одно время, но, даже находясь вдвоём в своей комнате, почти не разговаривали. Аля была бы рада поговорить со своим молодым мужем… Она была бы рада любому знаку внимания с его стороны… Но он, как нарочно, молчал, а на все её вопросы отвечал односложно.
Помимо института Виталий почти не отлучался из дома… но Але иногда казалось, что в нём зреет зерно злости… Оно зрело, росло, и уже приобрело довольно внушительные размеры. Она чувствовала это… Со дня их свадьбы прошёл всего месяц, а они жили, как два совершенно чужих человека.
…Сегодня у Виталика была всего одна пара, и Аля знала, что застанет его дома. Сама она тоже освободилась чуть раньше, и спешила домой. На это у неё была причина…
Она не стала звонить в дверь, и открыла замок своими ключами. Почему-то Фаина не вышла, как обычно, навстречу, чтобы помочь раздеться. В квартире стояла обычная для этого времени тишина, но что-то насторожило девушку… Повесив пальто, она чутко прислушалась…
Але показалось, что из глубины квартиры доносятся едва различимые голоса… Выйдя из прихожей, она осторожно прошла по устеленному ковровой дорожкой коридору… Разговор доносился из-за закрытой двери в комнату Фаины. Собственно, это была даже не комната, а комнатушка, в которой стояли диван и плательный шкаф. Иногда Фаина ночевала в квартире своих хозяев, для этих целей и было обустроено это помещение, в прошлом, скорее всего, бывшее обыкновенной кладовкой.
Осторожно подойдя к двери, Аля прислонилась к ней ухом…
Голосов было два — мужской и женский. Она сразу узнала говоривших — это были сама Фаина и Виталик… Судя по приглушённому тону и закрытой двери, разговор был приватным.
— Почему?! — судя по тону, Виталий был не просто сердит, а разъярён, — Почему ты мне не сказала, что она звонила?!
— У меня был приказ твоей мамы.
— Ну, и что?! Ты могла сказать мне потихоньку! Я тебя просил… я просил тебя всё мне рассказывать!..
— Интересно… — Фаина заговорила насмешливо, — Как я могла ослушаться твою мать?..
— Ты?! — видимо, возмущение захлестнуло молодого человека, и он запнулся на слове, — Ты… ты боялась её ослушаться?!
— Да… а что?..
— А наставлять ей рога с моим папенькой ты не боишься?..
— Уж не ты ли ей об этом хочешь рассказать?..
— Надо будет — она обо всём узнает! И ты вылетишь из этого дома со скоростью звука! И прощай красная икра… и контрамарки на спектакли, которые мать тебе дарит от чистого сердца… и неплохое жалованье…
— А ты не боишься, что твой отец узнает, что ты склоняешь меня к сожительству?..
— Я?! Послушай, ты… — для пущей убедительности Виталик назвал женщину нецензурным словом, — А кто меня совратил ещё в шестнадцать лет?.. не ты ли?..