Её трепет и волнение, с которыми она объявила Сашке о своей беременности, тот воспринял по-своему, решив, что Анюта сомневается в его реакции на эту новость. Подхватив на руки, Сашка долго кружил жену по комнате, пока у Анюты, действительно, не «поплыла» голова.
— Аня… — уложив на кровать, Саша испуганно дул на её побледневшее лицо, — Анечка, прости… я от радости… Ань, скажи, что нужно сделать?.. Водички дать?!
— Всё, прошло… — держась рукой за голову, Анюта болезненно нахмурилась, — Саш… ну, ты что… меня и так мутит постоянно…
— Ну, прости… — он уже целовал её лицо, не в силах сдерживать счастливую улыбку, — Аня… а когда?.. Когда это… ну, когда он родится?!
— Почему — он? — Аня невольно улыбнулась, — А, вдруг, она?
— Да мне всё равно! — Сашка радостно махнул рукой, — Пусть хоть сразу двое!
— А если трое?.. — Аня окончательно рассмеялась, — Не боишься?
— Не боюсь… с тобой хоть четверо… Ну, когда, Ань?!
— В августе.
— Когда?! — Сашка возмущённо округлил глаза, — В августе?!
— Да… А что?
— Почему так долго?..
— Девять месяцев… сам посчитай.
— Ну, да… — он растерянно покачал головой, — Всё равно — долго…
С Виталием Анюта увиделась перед самым новым 1985 годом. Выйдя из института, она попрощалась с однокурсницами и поспешила в сторону частного сектора. Дом Марии Гавриловны находился не очень далеко, в двух остановках от института, и в хорошую погоду Аня всегда ходила домой пешком. Она уже стала привыкать к своему новому жилищу, хотя всё ещё скучала по своим девчонкам и частенько забегала вместе с ними на обратном пути в своё бывшее общежитие.
Сначала ей было очень тяжело оставаться в доме, где прошла ночь с Виталиком. Всё напоминало об измене, и Аня даже подумывала съехать с этой квартиры. Но, почитав объявления, она не нашла другого подходящего варианта — в большинстве случаев предлагалось совместное проживание с хозяевами, и дома были расположены слишком далеко. К тому же, беременность изменила все планы, и Анечка понимала, что ей, в любом случае, придётся вскоре уехать — или вместе с Сашей, на его новое место службы, или домой, к матери.
Аня решила терпеть… Ту ночь с Виталиком она старалась забыть, но мысли о ребёнке всё равно возвращали его к ней.
…Сегодня она торопилась домой — вечером Саша должен был получить увольнение. Ещё с детства Елена Ивановна научила дочь готовить, и внушила, что кастрюли никогда не должны быть пустыми. Каждый раз, когда Сашка оказывался дома, его ждал вкусный обед или ужин. Несмотря на молодость, Анечка оказалась хорошей хозяйкой и заботливой женой. Она сразу осматривала Сашкину форму на предмет оторванных пуговиц — ей казалось, что, если он вернётся из увольнения «не с иголочки», то её осудят его товарищи. Правда, пуговицы у него всегда были в порядке, как и подворотнички, но Аня всё равно проявляла в этом деле несвойственную в этом возрасте дотошность.