— Слепой? — скептически ухмыльнулся вурдалак.
— Он как‑то чует, куда идти нужно или где кто стоит. Пришлось мне самому лося за хвост брать…
— Может, за рога? — поправил его я.
— Ты мне фуфло не барагозь, человек. Ну откуда у лося рога? А вон там сидят два брата, из благородных. Знатные картежники, чуть меня без портков не оставили! Хорошо еще, что на их масть у Сиплого хороший крап нашелся, отмазал портки‑то.
— Может, лучше помолчишь, пока нас стража не услышала?
— Не кипиши, человек, у Сиплого все на мази. Легавые сейчас в правом крыле шмон наводят: шепнул им один надежный шуршун, что у кого‑то из сидельцев грибы веселые заныканы. Так что минут десять у нас есть. Кстати, мы пришкандыбали на место. Вот здесь ваш охотник нары давит.
Тюремный дух остановился возле одной из дверей и зазвенел ключами. И вот мы уже внутри, рассматриваем обитателя камеры.
Им оказался невысокий узкоплечий мужчина, волосы которого уже были тронуты благородной сединой. И я, и вурдалак не ощущали рядом с ним никакого дискомфорта, а значит, он не служил Свету или одному из светлых богов, и не нес на себе печати благословения. Что ж, тем лучше, значит, его методы уничтожения вампиров сгодятся и для нас…
— Оставь нас одних, — попросил я камерника. Тот недовольно побурчал, но за дверь вышел.
— Чем обязан вашему визиту, твари Тьмы? — спокойно, даже бесстрастно поинтересовался охотник, когда Сиплый покинул камеру.
— Нам нужна помощь. Точнее, немного информации… о вампирах…
— Ну надо же! То есть вы, двое, пришли ко мне, чтобы кое‑что узнать о кровососах?! Похоже, у вас какие‑то неприятности с ними, я прав?
— Не совсем так… Меня и моего друга один герцог из древних пригласил… на праздник. Вот нам бы и хотелось узнать о вампирах побольше. Чтобы быть готовыми… ну, ко всякому…
— Значит, слушай меня сюда, сынок, — незнакомец неуловимым рывком поднялся с лежака и мгновенно оказался возле меня, схватив за горло.
Хватка у него была стальная, а в глазах горело неукротимое пламя, но я понял, что охотник уже стар. И что на ногах он стоит не так твердо, как хочет показать. Раздался уже хорошо знакомый мне скрежет, и тощей шеи охотника коснулось костяное лезвие.
— Лихо, — признал тот, — Согласен, что это была не самая хорошая идея. Но какой мне резон рассказывать вам что бы то ни было? Вы можете дать мне свободу?
Вспомнив про тысячу за ключ, запрошенную духом, я отрицательно мотнул головой.
— Тогда почему я должен это делать?
— Э — э-э… деньги?
— Я не так часто бываю на рынке, чтобы их тратить, — усмехнулся пленник.
— Может, поможешь нам? Что мы можем сделать?