Мы должны думать о том, что на нас лежит ответственность за обстановку в стране. Ведь мы толкаем людей на преступления теми законами, которые разрушают социальную среду. Самая главная причина преступлений — ужасающая нищета и распад морально-нравственных основ нашего общества. А это происходит, в том числе, и под влиянием тех законов, которые мы принимаем. Призывая вас к милосердию, я предлагаю задуматься и переосмыслить собственную деятельность в Государственной Думе. Так ли уж мы милосердны в законах, которые мы принимаем?
Наш проект постановления по амнистии отличается тем, что мы выдвигаем целый ряд категорий, которые, с нашей точки зрения, подлежат амнистии. В нашем проекте постановления об амнистии присутствуют такие категории осуждённых, как женщины, имеющие детей-инвалидов, инвалиды первой и второй группы, больные туберкулёзом первой и второй группы диспансерного учёта, независимо от тяжести совершённых ими преступлений. В проекте партии власти эти категории отсутствуют. Мы считаем, что амнистии должны подлежать осуждённые с остатком срока менее одного года. Этой категории также нет в проекте «Единой России». Мы предлагаем амнистию для впервые осуждённых за преступления небольшой и средней тяжести. Этой категории также нет в проекте «Единой России».
В связи с этим, поскольку мы понимаем, что сегодня, безусловно, будет в первом чтении поддержан проект парламентского большинства, мы предлагаем этому большинству те категории, которые я перечислил, принять в качестве поправок, проявить милосердие к ним. (…) Я призываю к тому, чтобы осмыслить акт амнистии как благосклонность власти по отношению к народу. Этой благосклонности нам очень часто не хватает. Наши умозрительные представления о жизни и о том, как должно быть устроено право, порой затмевают представления о том, что необходимо народу, что необходимо для выживания государства.
Депутаты «Единой России» оказались глухи к призыву быть милосердными. Амнистия оказалась фиктивной, практически не затронув подавляющее большинство осужденных. Она была совершенно лишена смысла. Все наши попытки сделать решение Думы более человечным, разбились о прямое заявление главного куратора подготовки данного решения Павла Крашенинникова — ельцинского министра юстиции, одного из самых последовательных русофобов. На пленарном заседании после его доклада, я задал в микрофон вопрос: рассматривают ли авторы проекта «партии власти» и лично Крашенников хоть какую-то потенциальную возможность поработать над нашими предложениями в качестве поправок к их проекту? Ответ был вполне прямой. Из него следовало, что нам не стоит тратить силы. Никакие доводы фальсификаторов парламентаризма не волновали. Они выдавали план по числу решений в единицу времени, а свой вариант амнистии хотели принять немедленно.