Чтобы добраться до Лицея, у меня ушло более трёх часов. Находился он в пригороде столицы и занимал огромную территорию, обнесённую высоким забором и отлично охраняемую. Службу по охране с момента основания здесь нёс вольный отряд «Пасынки Жизни». Несмотря на статус вольного, подчинялись они непосредственно директору и, как и весь лицей, курировались императорским родом.
Дорога на подъезде к комплексу была забита машинами представительского класса. Лицей являлся интернатом, и все учащиеся жили на его территории. И сейчас они спешили заселиться. Из багажников слуги доставали десятки чемоданов. И выстроившись в колонну, несли их в корпуса общежития. Всё это настолько напоминало муравейник, что я невольно начал оглядываться, не протащит ли мимо меня очередная колонна слуг-муравьёв мёртвую гусеницу.
Я со своим пошарпанным чемоданом, в тактической одежде, вместо идеально сидящей школьной формы, как у остальных, стоившей даже на мой неискушённый взгляд просто нереальных денег, смотрелся совершенно невзрачно. Настолько, что охрана не захотела впускать меня на территорию.
Пришлось дожидаться, пока не вызовут завуча, отвечающего за новых учеников. Меня вся эта ситуация не напрягала. И только когда после проверки документов охрана полезла в мои вещи с досмотром, я взбеленился. Пытавшийся открыть мой чемодан боец замер, почувствовав у шеи острую сталь.
— Медленно поставь чемодан на землю. — Боец подчинился, в это время остальные уже держали меня на прицеле — Молодец. Теперь разворачиваемся и идём к воротам.
Злоба переполняла меня. Если я позволю кому бы то ни было так с собой обращаться, потеряю самоуважение. Плевать на детей аристократов, смотрящих на меня как на кусок грязи. Рамки приличия они не переступали. И мы ещё посмотрим, кто кем станет в итоге. Но эти уроды были из вольных отрядов. Разжиревшие твари, самоутверждающиеся за счёт студентов, не могущих дать отпор. Моё решение было, конечно, чересчур импульсивным, но я не мог позволить унижать себя. Находиться на территории лицея в данный момент мне было нельзя. Законом то, что я сделал, трактовалось однозначно как вооружённое нападение на сотрудника правопорядка при исполнении. Поэтому, прикрываясь телом одного из бойцов, я медленно отступал к воротам, надеясь там оторваться между машинами.
— Что здесь происходит? — Высокая, красивая женщина, лет тридцати пяти, оторвалась от беседы с мощным рыжебородым гномом и вместе с ним спешила к воротам. — Я ещё раз спрашиваю, что здесь происходит.
— Захват заложника. — Дорогу ей заступил один из охранников, по всей видимости, старший смены. — Предотвращено проникновение преступника на территорию. — Пускать её ближе он не собирался.