— Вот что, Андроныч, если ты еще раз об этом заикнешься, хотя бы во сне…
— Погорячился… Добро-то наживал не ты. Тебе что! Тебе оно чужое…
Во дворе злобным лаем залились собаки, загремела щеколда калитки.
— Идут, антихристы!
Виктор Николаевич вышел на крыльцо. Во дворе стоял Клим Перепелка, отбиваясь от наседавших псов длинным бичом.
— Что же это вы зверья пораспустили. Цыц ты, стерва! — Клим изловчился и черешком бича наотмашь ударил старого пса по боку. Пес взвыл, волчком завертелся на месте.
— Эй ты, антилигент, открывай ворота!
Из дома вылетел Федот Андроныч, погрозил Климу кулаком.
— Я те открою! Чего налетел басурманином? Почему без спросу во двор лезешь? Обскажи поначалу…
— Обсказать завсегда могу, — Клим вынул из кармана кисет, похлопал по карманам. — У тебя есть бумага, антилигент?
Виктор Николаевич протянул кожаный портсигар, набитый папиросами.
— Курите.
Клим зацепил ногтями папироску, вытянул, закурил. Жмуря глаз от дыма, сказал:
— Господские папиросочки-то.
— Господские, — подтвердил Виктор Николаевич. — Раньше господа курили, а теперь можно и нам, трудовым людям.
— Нет у нее скусу, трава травой, — Клим повертел папироску в руках, впился глазом в Виктора Николаевича: — Откель будешь?
— Городской. Работаю у Федота Андроныча. Спасибо ему, дал возможность зарабатывать на пропитание. В городе сейчас голод, безработица.
— У Федота Андроныча сердце доброе, это мне известно, — с усмешкой сказал Клим. — Ну вот что, Андроныч, отмыкай свои амбары. Малость потрусим твое хлебушко.
— С какой такой стати?
— А с какой оно стати преет в амбаре, когда народ голодает?
— Так оно мое, кровное… Вот он, Виктор Николаевич, человек молодой, тоже голодает… хе-хе… Но ты же не уступишь ему свою бабу. Али уступишь?
— Как двину по твоим зубам, так со смеху закатишься! Тереха, открывай ворота.
Виктор Николаевич подошел к воротам, откинул железный крючок. Федот Андроныч смотрел то на него, то на Клима, топтался на месте.
— Убирай собак, а то возьму шкворень и успокою… — пригрозил Клим.
— Терентий Максимович, иди сюда, — позвал Федот Андроныч. — Слушайте, мужики, давайте все сделаем полюбовно. Я же не против. Я с полным удовольствием… Нагребайте воз-другой для отвода глаз, остальное поделим. Тебя, Климша, семья заела, и у тебя, Терентий, жевать нечего. Полюбовно-то все можно…
— Хочешь, я харю тебе расчищу? — Клим легонько ткнул черешком бича в живот Федота Андроныча. — Бочка с навозом… Воняешь, рядом стоять нет возможности. И как тебя мать сыра земля носит…
— Сволота ты, Климка, ох и сволота!.. — Федот Андроныч сгорбился, тяжело передвигая ногами, пошел домой.