Она тихо заплакала. Парамон молча стоял рядом. Молчало и село. Черные избы словно притаились, замерли.
— Нина, — Парамон дотронулся до ее плеча, — надо у кого-нибудь спросить, что здесь произошло.
Они направились к Захару Лесовику. Дверь им отворила Варвара.
— Ой, Нинуха! Откуль ты взялась, сердешная? А я думала, сыночек мой… Не видела ты его? Господи милостивый, что же это деется на свете! За что ты караешь нас, милосердный? — запричитала Варвара.
— Что с моим отцом? — заранее страшась ответа, спросила Нина.
— Не знаю, доченька. Скрылся он с Климом. У нас-то теперь семеновцы. А Федоткин приказчик у них за главного.
Из дома вышел Захар. Узнав Парамона и Нину, зашептал:
— Заходите скорей в избу! Не дай бог, увидит кто.
— Да нет, спасибо. Мы пойдем… — деревянным голосом проговорила Нина. Сама же чувствовала, что дальше идти не сможет. Силы оставили ее. Лечь бы где-нибудь и забыться, не думать о том, что было и что может быть впереди…
— Незачем ходить, — хмуро сказал Захар. — Утро мудренее вечера-то.
Нине показалось, что он чего-то недоговаривает, но расспрашивать не решалась: боялась услышать самое худшее. Варвара плотно завесила окна, поставила кипятить самовар.
Захар сидел в переднем углу, ворчал:
— Я говорил, что не приведет она к добру, политика-то. Заварили кашу нам на горе. Малолетков с толку сбили. Втянули в это чертово дело.
— Замолчи ты! — оборвала его Варвара. — Каждый день бормочешь одно и то же: «Я говорил, я говорил…» Пророк выискался. Людям и без того тошно, а ты душу растравляешь. Лучше помолись заступнику небесному, может, отведет беды и напасти.
Нине в эту ночь приснился Артем. Он стоял на берегу Сахаринки среди зеленых тальников. Ветерок шевелил его волосы. Артем поправлял их рукой и говорил:
— Я тебя сразу приметил. Чудная ты, на наших не похожая. Я хочу показать тебе наши поля, леса и степи. Привольно у нас человеку. Воздуху, света много. Ты видела, как цветет рожь? В это время вечерами вспыхивают зарницы, всюду пахнет медом и полынью…
Неожиданно ветер усилился, небо сразу потемнело. Вокруг Артема закружились вихри. Они подхватили его и понесли вверх, в клубящиеся тучи. Она протягивала к нему руки и кричала:
— Артем, Артем!
Вместо Артема чей-то голос ответил:
— Ты лучше помолись заступнику нашему.
Разбудил ее плач Варвары. Нина вскочила, со страхом спросила:
— Что-нибудь случилось? С Артемом?
Варвара всхлипнула, вытерла слезы концом передника:
— Посмотри, что делают, ироды!
Нина взглянула в окно и тотчас же отпрянула от него. У ворот стояли два казака. Один из них держал в поводу лошадь Захара. Того Сивку, на котором Артем учил ее верховой езде.