Обрадованная ведьмочка села в кровати. Спросонья ей показалось, что это шаловливая фея.
– Селина! – радостно воскликнула она.
Но в комнате не было никого, кроме служанок. Низко кланяясь, они приторно улыбались. "Что это с ними? – удивилась ведьмочка. – Может, их постигла какая-нибудь магическая напасть?.. Ай да ладно! Пропади они пропадом, это их заботы...". Она обвела глазами комнату и насторожилась: её размеры и роскошная обстановка никак не вязалась с привычными спартанскими условиями, в которых ей приходилось жить в эльфийском дворце. От своих щедрот королева выделила смертной девчонке небольшую комнатку, в которой раньше держали инвентарь для ухода за её любимыми собачками; там помещались только кровать и стол со стулом, да за шторкой скрывалась небольшая душевая с прочими удобствами. Правда, это было совсем рядом с покоями Титании, но такая близость к ней что-то не вызывала в ведьмочке особой гордости.
С возвращением воспоминаний о королеве в её памяти вспыхнули картины невыносимой жизни, которую она устроила своей подопечной, и о тяжёлых родах перед кончиной.
"Проклятье! Похоже, ещё ничего не кончилось!" – Аталиса прислушалась к себе, ожидая возвращения гнетущей пустоты на душе и постоянной слабости в теле, которая была её неизменной спутницей все последние месяцы беременности. Но почему-то не было ни того, ни другого. Воспоминания больше не вызывали привычной горечи, более того её пьянила беспричинная радость, какая бывает, когда здоровое тело находится в полном согласии с духом. "Наверно, я сплю и вижу сон, тогда пусть он никогда не кончается", – подумала она и, упав на подушки, снова закрыла глаза.
– Сентау, скоро придёт их высочество, – растеряно сказала одна из служанок, и в подтверждение её слов в воздухе пахнуло озоном от возникшего портала.
«Ну вот, начинается! – расстроилась ведьмочка. – Никого не хочу видеть! Убирайтесь, кто бы это ни был!» – и она с головой зарылась под подушку.
– Аталиса, – позвал её ласковый голос Лесного короля, и она с грустью подумала, что уже позабыла, насколько он может быть добрым и участливым.
Когда он взял её за руку, она поспешно выдернула свою ладонь, ей не хотелось, чтобы он снова увидел уродливые шрамы, но вернувшаяся чувствительность кожи заставила её насторожиться. Она выбралась из своего пухового укрытия и, открыв глаза, отстранённо поглядела на незнакомые кисти рук в обрамлении пышных кружевных рукавов.
"Ничего не понимаю... Похоже, опыт по оживлению невесты Раэтиэля не удался. Но если это голем, тогда почему я всё помню? Ведь говорили, что душа, разлучённая со своим телом, похожа на младенца и начинает с чистого листа. – Аталиса с любопытством шевельнула пальцами. – Абсолютно не чувствую разницы, совсем как мои руки".