– Да, – чуть слышно вымолвил Лесной король.
– Какая безалаберность!
Вопреки многовековой выдержке лицо Ваэля эн-Ограна на мгновение полыхнуло тёмной яростью, и принц неуютно поёжился. Всё же он постарался выправить положение.
– Уважаемый сентай, вы можете меня ненавидеть за гибель сентая Риниса, но я всегда любил, и буду любить Атуэль... – воскликнул эльфийский принц со слезами на глазах. Темпераментом он удался в Титанию и, увлекаясь, легко впадал в крайности.
– Ваше высочество, что-то я плохо понимаю. Наверно, в память об этой исключительной любви вы вселили в тело моей внучки душу своей смертной любовницы? – голос эн-Ограна сочился ядом, но предостерегающий взгляд эльфийского владыки остановил его от дальнейших язвительных высказываний.
С помрачневшего Оберона разом слетела наносная шелуха, и он надменно выпрямился.
– Ваэль, не забывайся! – воскликнул он, но тут же спохватился и мягко добавил: – Учитель, я тебя уважаю, но лучше не испытывай моё терпение.
Дальнейшие дебаты проходили с явным преимуществом эльфийского владыки. Взяв в оборот непокорного подданного, он заставил эн-Ограна остаться при королевском дворе до бала Осеннего Листопада и выбил у него разрешение для Лесного короля видеться с его внучкой, чтобы он вновь мог снискать её расположение. Слушая их ожесточённый спор, охваченный чувством былой вины и раскаянием, тот совсем запутался в своих чувствах. Принц уже не знал, нужна ли ему ведьма в теле Атуэль. Потому как только отец дал ему разрешение удалиться, он бросился, куда глаза глядят.
* * *
Не ведая о творящихся вокруг неё делах, Аталиса тем временем продолжала и дальше развлекаться. Подзуживаемая демоном непокорности, она осмелела и отказалась принять королеву, а затем с мстительным удовольствием взялась гонять служанок, ставших совсем шёлковыми. Ведьмочка с презрением отшвырнула массу принесённых эльфийских нарядов и затребовала свою одежду, в которой она прибыла в мир фейри. Растерянные служанки переглянулись и… помчались разыскивать эльфийскую владычицу. Титанию они не нашли, но камергерша, ведающая штатом королевских фрейлин с раздражённым видом выслушала их жалобы и велела исполнить требование капризули. Заодно она отдала приказ страже не выпускать её в таком виде из отведённых комнат.
Не слушая увещеваний служанок, облачённая в скромную тёмную юбку и кофточку девушка выглянула из двери, но стража без промедления преградила ей путь. Спорить с воинами было бесполезно. Когда старший караула понял, что увещевания бесполезны, он при помощи магического жезла водворил смутьянку обратно в комнаты и наглухо запечатал дверь.