И в самом деле, если она, Аталиса, ему не безразлична, тогда зачем заставлять её носить те же платья, что надевала его бывшая невеста? Зачем требовать, чтобы за столом подавали именно те блюда и напитки, что нравились ей? Зачем водить её по любимым местам Атуэль и учить тем же играм, которые предпочитала она? Зачем вспоминать события, которые они пережили вместе и которые к ней, Аталисе, не имеют никакого отношения?
Выведенная из себя присутствием незримой соперницы девушка не замечала, что Лесной король скрытно наблюдает за ней. Откуда ей было знать, что все эти манипуляции преследуют определённую цель – вытащить на свет настоящую Аталису. Не признаваясь в этом самому себе, он скучал по той весёлой безалаберной девчонке, какой она была раньше. Но, к его великому огорчению, она стоически сносила удары по самолюбию, и с умением истинной эльфийки пряталась за непробиваемым щитом притворства.
С любезной миной на лице девушка благодарила его за преподнесённый наряд, хотя по доброй воле никогда бы не надела то, что носила Атуэль. За совместным обедом хвалила её любимые блюда, которые терпеть не могла. Терпеливо учила игры, в которые играла она, хотя считала это дурацким времяпрепровождением. Во время прогулки со снисходительной улыбкой поглядывала на их общие с Атуэль памятные места, в душе жалея, что её уже нельзя придушить.
Вроде бы её спутник должен был радоваться, – ведь она прикладывала столько усилий, чтобы ему было легче примириться с потерей. Но нет, отчего-то он всё больше мрачнел и бросал на неё косые взгляды.
Лесной король действительно злился, подозревая, что притворщица надсмехается над ним. Но когда его одолевало нестерпимое желание дать пощёчину этой манерной кукле, в которой он больше не видел ни Атуэль, ни Аталису, девушка поворачивала к нему изящную головку и удивлённо распахивала глаза. «Раэтиэль! Скажи, наконец, что тебя беспокоит!» – восклицала она и, оставив притворство, с искренней тревогой вглядывалась в его лицо. В этот момент она так походила на его прежнюю Атуэль, что гнев Лесного короля сразу же иссякал.
«Прости, моя хорошая! Кажется, я задумался и упустил нить разговора», – отвечал он и с покаянной улыбкой вглядывался в любимое лицо. Занятый своими переживаниями, теперь уже он не замечал, что девушка с трудом удерживается от желания закричать, что она Аталиса и в ней бесполезно искать Атуэль.
Эн-Огран, присматривающий за парочкой через магическое око, хмурился и ругал Лесного короля за слепоту. Обеспокоенный судьбой девушки, он всё чаще задумывался, как ему надавить на эльфийского владыку, чтобы он заставил сына освободить его внучку. Ваэль не собирался принуждать её выходить замуж за кого-то другого, для этого она была ему слишком дорога. Просто он хотел, чтобы у неё тоже была свобода выбора. Если она действительно любит Лесного короля, значит, так тому и быть; тогда он не будет вмешиваться в их отношения.