С такой работой молодому штурману не справиться, даже если бы он не укачался и не лежал в безжизненном состоянии.
Эту работу я могу доверить только своему помощнику, но зато большую часть времени верхнюю офицерскую вахту приходится нести самому.
Порывистый декабрьский северо-западный ветер ледяным панцырем оковывает лицо, вызывая острую боль в глазах. Бели нужно что-либо сказать, с большим трудом двигаешь губами. Наглухо застегнутый воротник полушубка, поверх которого натянут плащ, не спасает от воды. С каждой новой волной ледяные струйки стекают по телу, задерживаясь у пояса. Плечи и поясница ноют под тяжестью толстой, набухшей от воды, одежды. Руки покраснели и опухли, пальцы на руках и ногах отказываются повиноваться, хотя руки одеты в меховые рукавицы. Тело оцепенело. Видя, как быстро теряет силы сигнальщик Федосов, приказываю нижнему вахтенному помочь Федосову отвязаться и спуститься вниз.
Меня сменяет помощник. Внизу я привязываюсь к дивану, но это не помогает, все равно несколько раз падаю на палубу. Тяжелый сгустившийся воздух вызывает рвоту и головокружение. Резкие крены заставляют мускулы напрягаться, и это непрерывное напряжение вызывает ломоту во всем теле.
На ногах стоит только нижняя вахта. Люди держат перед собой ведра и время от времени сплевывают в них, ни на миг не отрывая глаз от контрольных приборов.
Конечно, мы могли сейчас уйти под воду и некоторое время быть в относительно спокойном состоянии, но надо экономить электроэнергию. Кроме того, имея небольшую скорость, даже в надводном положении мы слишком долго будем идти в район, где нам предстоит нести боевую службу.
Только на пятые сутки шторм несколько стих. Но здесь нас постигло новое испытание. Мы шли ночью. Вдруг при слабом проблеске луны, показавшейся на несколько мгновений среди разорванных туч, сигнальщик обнаружил прямо по носу корабли, в расстоянии нескольких метров от лодки, огромный шаровой предмет.
— Мина! — успел крикнуть он.
Услышав голос сигнальщика, я дал команду на руль, чтобы изменить курс лодки, и, вытянув голову вперед, потянулся к машинному телеграфу. Нос лодки покатился влево, и мы увидели, как на гребне волны покачивалась тускло освещенная черная полусфера. Волна гнала ее прямо на нас. Видя, что лодка быстро приближается к мине, я приказал задраить переборки. В этот момент казалось, что мина неизбежно ударит о корпус лодки. То поднимясь из воды, то снова скрываясь в белой пене, она быстро приближалась к нам. Наконец наступил решающий момент: волна бросила мину на нас, но на расстоянии каких-нибудь пяти-шести метров от кормовых отсеков ее снова подхватило волной и отбросило назад.